А попочка у неё просто роскошная! Посмеиваюсь, вспоминая, как она вылетела полуголая ко мне. А в сочетании с её смущением… Мне показалось в сумрачном освещении, что даже её сливочные ягодицы покраснели, как щёчки! Эта девочка — просто испытание на прочность! Приятное испытание… Я же скоро доберусь? Секс у нас по плану через три недели. Это ж сдохнуть можно!
Из горячих фантазий вырывает звонок телефона.
— Привет, мой плохой мальчик.
— Привет, Рита.
— Как у тебя дела с Валерией?
— Отлично… — слегка теряюсь я. — Всё по плану.
— Как насчёт разок нарушить договор? Я безумно соскучилась по твоей сладкой пошлятинке и большому болту.
— Э, нет! Такими бабками я рисковать не буду даже ради твоего умелого ротика.
— Я, вообще-то, жизнью рискую, ублажая тебя этим ротиком!
— Это твоё личное дело, Рита. А меня сильно обломала формулировка договора. Могла бы и предупредить!
— Да я его в глаза не видела! Что там?
— Там — я верный муж. И по договору обязан соблюдать абсолютный целибат ДО. Дамир сказал, что иначе кастрирует меня лично.
— Оу… Мир женщин потеряет очень много!
— Я тоже в этом уверен. Поэтому — auf Wiedersehen, meine kostbare.
— Я сейчас кончу. Ты говоришь, как актёр из порнухи. Скажи мне, что ты не этим зарабатывал в Берлине! Хотя я не удивлюсь…
— Вынужден тебя разочаровать. Не этим!
— А чем?
— Раскачивал тачки для стритрейсинга.
— Как ты туда попал?
— Вылетел из бельгийской команды техников Формулы.
— Ооо… Да ты крутой парень!
На самом деле — нет. Я — идиот, который вместо того, чтобы делать карьеру, решил срубить по-быстрому бабла. И угробил карьеру.
— Зачем ты вернулся в Россию?
— Моя виза истекла.
А небольшие проблемы с законом обломали мне её продление. Се ля ви, блять! А в России я уже умудрился встрять в ещё более сомнительные структуры со своими навыками. Надо завязывать.
— Теперь хочу тебя ещё больше
— Терпи! Я же терплю… — говорю на автомате, скучающе разглядывая потоки дождя по стеклу. Мне становится неинтересно продолжать этот разговор. Без своей главной оральной функции Рита не притягивает. — Извини, важный звонок…
Скидываю. На самом деле телефон давно греется у меня от другого желания. Да, мне рекомендовали выдерживать дистанции и интервалы, но… Разве хороший парень не должен поинтересоваться, как дела у девушки, которой он засунул язык в рот на свидании?
Словно получив разрешение, мои пальцы мгновенно отыскивают её контакт и строчат что-то. Перечитываю и стираю. Пишу заново и снова стираю!
Твою мать, как написать-то? В переписках я не силён. Позвонить?
Набираю.
— Да? — шёпотом.
А почему шёпотом? Время — десятый. Живёшь ты одна… От кого шифруемся? Или — ты не одна?.. Солнечное сплетение наливается, словно свинцом. Моё уязвлённое самолюбие вдруг расцветает на всю катушку. Потому что мне рисуется в её квартире какой-то мужик. Что за бред?..
— Привет! — выходит немного агрессивно.
Я же гоню, правда, детка? Ты же у нас девочка-ромашка?
— Привет, Ром.
Ааа… да! Ромашка же у нас теперь я! Имя актёра, в которого она была влюблена в юности. Теперь мне кажется, что говорит она больше хрипло, чем шёпотом.
— Что с голосом?
— Пропал, — тихо усмехается она. Слышу тихий кашель, как будто трубку закрыли ладонью.
— Простыла?
— Немного… да. Дождливо, а я не взяла тёплые вещи.
Так это мы сейчас легко решим! Я тебя так согрею, что… А… Я же хороший парень, да. Какой там у них алгоритм в этом случае?
— Я приеду сейчас.
— Не нужно!
— Привезу лекарства…
— Ром, Ром!! — паническим шёпотом. — Не стоит, правда!
— М. Ты не одна, Лер? — вырывается у меня.
— Одна…
С облегчением выдыхаю. И не только потому, что решать поставленную задачку с конкурентом будет сложнее, но ещё и потому, что она всё-таки та девочка, которую в своих фантазиях я уже совратил и затрахал сотней способов. Я! А не кто-то другой. Я ревную?? Похоже на то…
Вот таких, как Рита, смысла ревновать нет. Там хоть рота — с неё ни убудет, ни прибудет! А такую прелесть, как Лера, хочется смаковать единолично!
Скидываю вызов. Отключаю телефон, чтобы она вдруг не нашла повод остановить меня. Хочу к ней… И нет, трахать не буду, но… найду способ, как приятно полечить.
В аптеке скупаю стандартный «простудный» набор. Но этого недостаточно для красивого визита. Посоображав немного, я покупаю вино, подходящее для грога, и в ночном бутике — тёплый тонкий свитер. Вот теперь — хорошо!
Звоню в дверь. Давай, моя ромашка, выйди ко мне так же смело, как в прошлый раз. Я сделаю массаж на твоей кругленькой попочке и, возможно, сделаю с ней ещё кое-что поинтереснее… Уверен, ты пока невинна в таких играх.
От одних только фантазий я готов, как никогда. «Секс — через три недели!» — напоминаю я себе. Окей, считай, уже две. Но поиграться-то мы можем? Минет там?.. Или оральный секс — это тоже секс? Хотя как я это остановлю, чёрт возьми?.. Какой может быть предлог не трахаться для двух взрослых возбуждённых людей? Никакого! Ааа… Уж лучше не начинать!
Поправляю ставшие тесными в паху джинсы. Нахер эти правила?!
Ладно, побуду тоже ромашкой и просто немного подержу в руках мою неженку, пока буду её лечить. Она, надо признаться, волшебно и тепло пахнет!
Открывает.
* * *
Несмотря на изматывающую не слишком высокую, но довольно противную температуру, срочно бегу в душ, пытаясь хоть немного реанимировать свой внешний вид. Обиженно хнычу, глядя на себя в зеркало — сейчас он увидит меня такой, и я ему разонравлюсь!
Да, ощущения от него у меня, как у четырнадцатилетней девчонки. И крышу сносит, и чувствую себя крайне неуверенно. Хотя головой понимаю, что моя симпатия взаимна, но боюсь сделать что-то не так и разочаровать. «Женщины, когда влюбляются — дурочки до старости!» — выношу я вердикт себе.
Быстро ополоснувшись, наношу на лицо реанимирующий мятный крем, и болезненность немного спадает. Хотя глаза так же слезятся, и носом я периодически шмыгаю. Тёплый халат мне бы не помешал, но у меня его нет. Разглядываю себя в зеркало в пижамных бриджах и топлес. Вот если не прикрывать грудь, уверена, не заметит ничего критичного! Отвлекающий манёвр!
Смеюсь над собственной шуткой.
Закрываю глаза, вспоминая, как во время наших улётных поцелуев его большой палец скользил под моей ноющей грудью, аккуратно обводя её сферу, пока я, как какая-то развратная девка, задыхалась от его наглых горячих губ.
