— Ром…
О, сейчас-сейчас, детка… Дай мне насладиться!
Чувствую, как она сжимается… и вздрагивает, начиная сокращаться на мне с хриплым стоном. Мм… Какая чувствительная девочка! Мне не хочется говорить ей никаких грязных словечек, которые обычно заводят тёлок. Она как молочный котёнок, которого нельзя кормить мясом. Я хочу получить от неё ещё больше открытости и этой потрясающей искренности, от которой рвёт крышу. Я давно привык, что тёлки подыгрывают всякой пошлятинке. А она… И как-то органично и неожиданно меня сносит на нежности.
— Сладенькая моя… — хрипло рычу я, кайфуя от её полной открытости.
Могу просто сорваться сейчас пожёстче и уверен, она кончит вместе со мной ещё разок. И даже могу кончить прямо в эту потрясающую горячую тесноту, не обламываясь. Нам теперь всё можно, инъекции уже действуют. Но… «Никаких резких движений в сексе», одна нежнятина, да. Да и не знает моя принцесса, что я стерилен, и выглядеть это будет некрасиво, если я кончу в неё. Незаботливо…
— Куда мне кончить? — шепчу я.
Как ты любишь, сладенькая, рассказывай!
Но она просто сокращается на мне с новой силой, закатывая от удовольствия глаза.
— В ротик? — прикусываю приоткрытые губы. — Или на попочку?
Её глаза шокированно распахиваются.
«Никакой пошлятины», «всё только по её инициативе»…
Чёрт! Мне надо заткнуться? Окей. Впиваюсь в приоткрытые губы, тело само отыскивает нужный темп, моя принцесса уплывает вместе со мной… Закрываю глаза, растворяясь в ней… Хочу в ротик! Пиздец как хочу этот неиспорченный ротик залить спермой.
«На колени поставить — это пошло?» — пытаюсь включить я мозги.
Где, твою мать, границы?
Выбрав более канонический вариант, разворачиваю попочкой к себе, ставлю её ладони на стену, оттягивая за бёдра на себя, и снова вхожу. Отпускаю тело и, теряя контроль, загибаю её за шею чуть ниже. Мне кажется, второй раз она кончает именно от этого моего жеста. И меня сносит следом от её отзывчивости на такие мелочи!
В последнее мгновение выхожу, кончая всё-таки на попку. Массирую её, размазывая сперму. Хочется засунуть испачканные пальцы ей в рот, чтобы она попробовала меня. Это перебор для «нежнятины»? Блять… Папочка-то сам не обламывается, трахая, как желает, безотказную Риту, а дочку не отпустил в полноценное эротическое путешествие! Кайфоломщик.
Но ты же не будешь делиться с ним нашими маленькими секретами?..
— …Лерочка, — разворачиваю, не удержавшись, провожу пальцем по губам, проникая глубже в рот, и тут же целую. Мы вкусные с тобой, попробуй…
Возбуждение спадает. Я вожу по её спине ладонями, грея под душем. Она безвольно позволяет мне это, пряча лицо на моей шее. Молчит…
А я привык к дифирамбам, да. Мои тёлочки любят хвалить и комментировать секс. И даже не потому что я охуеть какой крутой любовник, а просто потому, что это в их стиле. Но точно не в её.
Я поторопился? И снова вспоминаю, что это «пиздец». В договоре прописаны другие вещи…
Чувствую, что напрягается. Её психоаналитик предупреждал, что такой типаж женщин, как она, неловко чувствует себя с мужчинами после близости. Почему? Она такая чудесная, что мне не хочется тормозить с этой близостью. Мне не хочется ехать домой.
— Ты согрелась? — шепчу я, целуя несколько раз в губы.
— Мхм…
Вытираю её единственным полотенцем. Молчит…
Я что-то сделал не так? Твою ж… Мне хочется вернуть её в то состояние открытости. И в каждый удачный момент касаюсь губами её плеч, шеи, спины, губ… Это достаточно нежно? Отмирай, детка! Я — хороший и очень-очень ласковый для тебя.
Оборачиваю в полотенце.
— Я принесу тебе сейчас сухое, — оживает она.
Когда выхожу из душа с полотенцем на бёдрах, Лера готовит нам чай, суетясь у плиты спиной ко мне. Молча обнимаю её сзади, пряча нос во влажных волосах.
— Ты расстроена? — не выдержав молчания, разворачиваю её к себе.
Поднимает на меня свои огромные глаза, отрицательно и чуть испуганно качая головой.
— Всё хорошо?
Кивает.
Детка! Я же тебе не в голосовые связки членом тыкал! Ты чего меня так пугаешь?..
— Скажешь мне что-нибудь? — начинаю паниковать я. Что, блять, за спецэффекты? В какую неожиданную кнопку я попал?
Набирает полную грудь воздуха, словно собираясь что-то сказать и… выдыхает:
— Ладно…
Прижимаю её к себе, втыкаясь губами в ушко.
— Мне уехать?
Отрицательно крутит головой, вцепляясь в мои предплечья.
— А что сделать?
— Целовать…
Со стоном облегчения зацеловываю послушные мягкие губки.
— Всё хорошо! — бормочу я. — Ты самая сладкая девочка на свете…
И мы, забыв про чай, снова целуемся. А потом снова трахаемся, добравшись до диванчика. В этот раз совсем по канону, я не голодный и легко могу поиграть в эту игру. Она засыпает у меня на груди… Накрываю нас пледом.
— Ром… — сонно.
— М…
— А как ты попал в ту кофейню?
Ё-моё… Программа слежения, детка. Хотел провести с тобой время на безопасной от секса территории. Не вышло.
— А… я там часто бываю. Это моя любимая кофейня! — вру я на ходу.
— Здорово… Буду знать, где тебя искать, если потеряемся.
— Мхм…
Глава 39 — Плен
Задумчиво размешиваю ложечкой чай. На моих босых ногах спит Базиль. Вспоминаю наш с Романом первый секс в том горячем душе. Хотя душ не был и близко такой горячий, как секс!
— Значит, это всё — идея отца.
— Что именно?
— Мой фиктивный брак.
— Я не уточнял, чья эта идея, Лера.
— Но ты мне и не сказал… У меня к тебе только один вопрос: ты участвовал в этом хоть как-то?
— Ммм… Лерочка…
Ясно.
— А я уже говорила тебе, что очень благодарна за защиту и поддержку?
— Говорила. Лера… — сглатывает он, перехватывая мою кисть. — Остановись. Сахар в чае давно растворился.
— Оу. Да.
Кладу ложку.
— Ты не в себе. Расскажи мне, пожалуйста, что там произошло.
— Нет. Я же сказала что это личное.
— Лера, послушай меня, пожалуйста, как взрослого и опытного мужчину. С женщинами… С молодыми девушками часто бывает так, что они очаровываются мужчиной, рисуют себе какой-то его образ, не соответствующий действительности, и потом долго не могут его отпустить. Не мужчину, а образ. Иррационально придумывают множество оправданий…
