Высокая, грудастая, стройная… С чуть грубоватыми чертами лица… зализанными назад чёрными короткими волосами… Однако сексуальности у неё не отнять! Отец обожает Риту. А я каждый раз со страхом внутри слежу за взглядами моего зайца — как он на неё смотрит. Пару раз ловила между ними какие-то невнятные переглядки, потом Роман словно отморозился от неё. И я успокоилась.
— Я так рада тебя видеть…
Ненавистный мне тройной поцелуй в щёчки. Вернее, его имитация. Но так принято в «моём» мире. И я отвечаю. Ткань её платья какая-то колючая… Стальные шпильки так тонки, что напоминают иглы…
Я не умею так выглядеть. Я — офисная крыска. Хотя тоже не обделена внешностью. Но не всем же быть «вамп».
«Роман же оценил?» — успокаиваю я себя.
Рита старше меня лет всего на пять, но между нами пропасть.
— А у нас новые питомцы! — воодушевлённо показывает нам Рита большую колбу с водой. Там извивается что-то чёрное.
— Фу… — сокращает меня от отвращения. — Пиявки??
— Это мурены, детка! — смеётся она. — Мальки мурен! Это будет роскошно…
Мурены… Тут же понимаю, что Рита мне напоминает именно эту рыбу!
Она кивает мне на площадку у дома. Там бригада монтирует пруд, выстилая выкопанную яму чёрным материалом. Зачем это нужно? Перевожу страдальческий взгляд на Романа. Тот незаметно понимающе закатывает глаза.
— Как у вас дела? — пытливо вглядывается Рита.
— Хорошо, — одновременно и вяло отвечаем мы.
— Вот и прекрасно! А у нас сегодня ещё один гость. Пойдёмте внутрь.
— Кто? — чуть притормаживая, тяжело сглатывает Роман.
— Георг Аскольдов… Ты пока с ним не знаком. А вот Лера — да.
— Боже ты мой, — закрываю я глаза.
Это закончится сегодня? Разворачиваюсь в порыве на выход. Но Роман крепко перехватывает меня за локоть:
— Пойдём. Всё нормально…
Глава 4 — Ссора с отцом (флешбэк)
У зеркальной стены в гостиной позирует Рита, делает селфи, вставая в разные вычурные позы. Как всегда, игнорирует наш с отцом скандал. Она в такие моменты словно становится проницаемой для происходящего, занимаясь своими делами.
Правда, я уверена, что потом подойдёт к каждому из нас и скажет несколько дежурных фраз про «не переживай» и про «всё наладится».
— Ты уезжаешь в Италию. Я уже договорился с Аскольдовым, что он встретит тебя и позаботится там о твоём благополучии.
— Я не хочу в Италию. Я хочу работать. Здесь.
— Нет.
— Ты не будешь распоряжаться моей судьбой, пап. Я отдельный от тебя человек. Взрослый. Совершеннолетний. И главное — свободный!
— Не разговаривай со мной в таком тоне.
Вижу его мелькающие в белоснежном оскале виниры. Совершенно не подходящие его лицу. Постарел… Выцветшие глаза, чуть мутноватые карие глаза… И не могу определиться, люблю я его или ненавижу. Он никогда не был хорошим отцом. Но внимателен был. Не всегда это было благом! У него свои принципы воспитания. Иногда баловал… Но всегда очень жёстко давил все мои попытки выйти из-под контроля. Даже — жестоко.
— Или что? Снова в наказание отдашь усыпить мою собаку? — припоминаю ему самую сильную свою детскую обиду. — Так нет у меня больше никого ценного, кого можно грохнуть мне в назидание!
— Это не было наказанием. Она была больна.
— Ну, конечно!!! Я начинаю подозревать, что и мама «была больна»!
— Закрой рот, Лера. Не доводи меня. Я любил твою мать.
— «У попа была собака, он её любил»…
— Закрыла рот!! — швыряет в стену стакан с недопитым виски.
Ну хорошо хоть не в меня. Тут мне обвинять его не в чем. Не трогал никогда. Но иногда лучше ударить физически, чем так, как делал он.
Нервно проводит ладонями по голове, взъерошивая волосы.
— Да не вопрос, пап… Я тебе больше скажу. Я унесу этот рот из твоего дома, чтобы он перестал тебя раздражать.
— В каком это смысле?
— Я уезжаю сегодня.
— Никуда ты не уезжаешь. У меня другие планы на вечер.
— Ты не понял! Я СЕГОДНЯ уезжаю из этого дома. Насовсем.
— Я лишу тебя поддержки и денег.
— Договорились!
— Я верну тебя силой.
— А зачем? Что дальше? На цепь посадишь? Всё, пап, всё… Принцесса выросла и сняла корону, — показательно снимаю бриллиантовые серьги и кольцо, подаренные мне на день рождения, и с чувством впечатываю их в стол перед ним. — Манипулировать больше нечем.
— Я всегда найду, чем!
— Ну, ищи…
— Договорились, — опасно прищуриваясь, повторяет мою интонацию.
Ухожу собирать вещи. Закидываю в чемодан только самое нужное и памятное. Сюда я не вернусь ни за что! Чертыхаясь, тащу тяжёлый чемодан по лестнице вниз.
— Валерия Дамировна, — расстроенно смотрит на меня наш пожилой дворецкий. — Позвольте мне.
— Не позволю! Ты принадлежишь отцу, а он лишил меня своей поддержки.
Глупо. По-детски. Да. Знаю. Но, блять, такой вот у меня инфантильный протест! Отъебитесь.
Дворецкий обгоняет, открывает мне дверь.
— Вызвать такси, Валерия Дамировна?
— Мне. Ничего. Не надо!!! — рявкаю отцу, отстраняя дворецкого, закрывшего его собой. — Понял?! — раздраженно сдуваю выбившуюся на лицо прядь.
— Понял…
Взгляд опасный… Я знаю этот взгляд. Но интонации уже миролюбивые.
— Не горячись. Езжай. Обсудим всё потом. Кредиткой пользуйся. Я погорячился, Лера.
— Спасибо, но нет.
Достаю из сумочки кредитку и засовываю в нагрудный карман дворецкого. Молча выхожу в открытую им дверь. Весеннее солнце бьёт в глаза. Достаю из сумочки тёмные очки. Качу чемодан по брусчатке. Дворецкий опять семенит вперёд открыть мне дверь на улицу.
— Лера Дамировна…
— Что? — вздыхаю я.
Он — хороший старик. И единственный из старой прислуги, кто выдержал переезд Риты в наш дом.
— Осторожнее… — мнётся он.
— О чём ты?..
— Просто береги себя, дочка…
При отце мы не фамильярничаем. Жутко бесится, когда прислуга переходит в разряд «близких».
Дворецкий тут же прячет беспокойство за немного натянутой улыбкой:
— Береги. Люди они… часто не те, кем кажутся.
— Ооо… Это я уже усвоила. Спасибо, Карл Маркович. И ты себя береги, — бросаю взгляд на смотрящую в окно Риту.
Выхожу, катя за собой чемодан. Та-а-ак… Значит, мне нужно такси. Но такси обычно вызывают куда-то. А куда мне?..
