Дамир накаляется, но сдерживает себя, встречаясь взглядом с Аскольдовым.
А мы встречаемся — с Лерой.
— Привет, Лер…
— Приехал…
Киваю.
— Ну что ж! — хищно и горько улыбается она. — Наверное, у тебя нечто слишком ценное на кону.
— Это так.
— Прошу всех к столу, — взмахивает рукой Лера.
Сама садится на место Дамира.
— Лера… — рычит он недовольно.
— Владелица этого дома я, так ведь? Кому же ещё сидеть на этом месте.
— Не торопишь ли ты события, дочь? — ядовито.
— Это как посмотреть. Даже если твой киллер справится с работой быстрее, чем мы переоформим документы, и всё достанется Рите, то дом уже давно по завещанию оформлен на меня, так?
— Так. У меня такое ощущение, что все здесь знают заказчика, кроме меня.
Риту потряхивает.
— Не исключено, — обводит нас взглядом Лера. — Принеси документы, отец. Здесь каждый с нетерпением ждёт момента, когда я вступлю в свои права. Уверена, ты всё подготовил. Так чего же тянуть.
Сажусь рядом с ней.
— Прости, Лер… — пытаюсь поймать её взгляд.
— За что? — с циничной улыбкой.
— Что… не всё рассказал.
— Бог простит, — не глядя на меня.
— А ты обещала…
— Лерочка… — перебивает меня Георг. — Ты всё сейчас делаешь правильно.
— Спасибо за поддержку! — улыбка ему тоже слегка ехидная.
Один-один…
Дамир кладёт перед Лерой документы и садится напротив, за другой торец стола. Рита нервно мнётся за его спиной, ловя мой взгляд.
Никто не притрагивается к еде.
— Карл, — оглядывается Лера, — пусть это всё уберут и подадут панакоту. Гости не голодны, приступим сразу к десерту. Рита… сядь.
Ноздри Леры гневно вздрагивают. Не смея ослушаться, Рита приземляется рядом со мной. Мне нестерпимо хочется отодвинуться. Пиздец как неуютно под Лериным взглядом.
Пока прислуга незаметными тенями быстро меняет блюда, Лера читает документы.
— Значит, я получаю в дар всё состояние отца. И… сама становлюсь должницей Георга… Как интересно придумано! А сколько это?
— Какая разница, Лера? — миролюбиво улыбается ей Георг. — Это формальность.
Нихера себе формальность? Это же вечное рабство!
— Мне интересно, за сколько меня продал отец.
— Дура! — взрывается Дамир. — Я нашёл способ оставить деньги тебе, несмотря на то, что они уже не мои! Всё моё состояние! Неблагодарная дура. Да ты…
— Руки тебе должна целовать? — дёргает бровью Лера. — Мне кажется, ты продал меня за возможность оставить часть плюшек себе. Так, кажется, было, да, Рита?
Рита округляет глаза и, краснея, опускает их в пол.
— Ты никогда ничего не ценила! — продолжает Дамир. — Ничего из того, что я делал для тебя! Тебе, как анорексичке, приходилось всё впихивать в рот насильно!
— Быть может, я не вижу смысла столько жрать? — оскаливается на него Лера. — Не жрал бы ты так жадно, может, и мама была бы жива!
— До конца жизни винить меня будешь?!
Прислуга ставит порционные вазочки с панакотой.
— Попробуйте панакоту, я готовила её сама.
Все растерянно ковыряют панакоту.
— Рита, что посоветуешь? Как женщина.
— Предложение Георга очень щедрое. Не думаю, что кто-то другой, — взгляд на меня, — оценит тебя так же дорого.
— Пап?
— Повзрослей! И дай мне дожить спокойно в своём доме. Я заботился о тебе всё твоё детство. Твоя очередь.
— Георг… помнишь, ты как-то сказал, что… всегда будешь на стороне моего благополучия?
— Помню.
— Стоит ли мне подписывать эти документы?
Его лицо недовольно вздрагивает. Хмуро смотрит перед собой.
— Вот в целом я согласна с твоими рассуждениями о браке. Но… если женщина уже на этот момент любит другого? Достаточно ли ей будет уважения и заботы для счастья?
— Но он же не заслуживает.
— Да. И, вероятно, она никогда не будет с ним — тем, кто не заслуживает. Но есть ли смысл пытаться с другим? Не возненавидит ли она его просто потому, что внутри неё уже занято?
— Я не знаю…
— Но у тебя жене получилось заменить маму другой женщиной?
— Нет…
— Стоит ли мне идти на этот «брачный договор»? Ты знал мою маму лучше всех, здесь сидящих, — стреляет она взглядом в кипящего Дамира, — любил её, понимал её… Посоветуй мне! Как посоветовала бы она? Побудь для меня её представителем за этим столом.
— Юлианна… Посоветовала бы тебе… не торопиться.
Лера молча сжимает его кисть, лежащую на столе.
Опять нечестно. Мне выстрел, ему признательные рукопожатия.
— Артём… а что скажешь ты? Должна я подписать документы? С такой-то суммой… Если её обналичить… мы можем исчезнуть с тобой навсегда!
Это, конечно, её наследство. И неправильно, что оно достанется суке Рите. Хотя ни черта ей не достанется… Аскольдов заберет всё бабло так или иначе.
— Нет. Пошли их. Поехали домой, детка.
— Неожиданно, — смотрит Лера на Риту. — Да?
Рита нервно, давясь, ест панакоту.
— Вкусно? — прохладно улыбается Лера.
— Кажется… миндаль?
— Всего лишь запах. Цианистый имеет запах миндаля.
— Что?..
— Это тебе за постинор и попытку убить моего ребёнка.
Взгляд Риты стекленеет, она срывается с места в сторону уборной. Мы слышим издалека рвотные звуки. В шоке смотрим на Леру. Она пожимает плечами.
— Не очень приятно, когда тобой манипулируют и запугивают, да? Карл… скажи ей, что я пошутила. Это всего лишь миндаль.
«Топор был… гуманнее!» — сглатываю я тяжело.
Это не совсем та женщина, на которой я женился. Теперь всё по-честному? Учитывая, что я тоже не совсем тот?..
Аскольдов, извинившись, выходит, тихо разговаривая по телефону.
Лера улыбается, отодвигая розетку с десертом.
— Ну вот. Теперь я практически сыта. Прекрасная вышла панакота.
Да уж…
Замученная и раздавленная Рита возвращается за стол. Мне даже её немного жаль. Садится в этот раз от меня подальше. На место Аскольдова. Это правильно. Мой маленький ревнивый монстр тебя сожрёт. Чуть позже, правда, и меня тоже. Оттягиваю ворот футболки. Душновато!
