Лоб Гордея покрылся холодным потом. Он сел на кровать и вытер лицо одеялом. Он точно помнил, когда в последний раз видел это кольцо на пальце Таты. Когда в субботу утром после визита живого и невредимого Хлыста Гордей уехал по делам, кольцо еще было. Потом Гордей вернулся домой. Попросил жену пожарить креветки, и вот после этого Настя напала на Тату в кухне, выкрикивая, что она не та, за кого себя выдает. После этого Гордей забрал Тату в гостиницу. А по дороге она, сидя в его машине, звонила по "Ватсапу" родителям в Саратов и нервно крутила кольцо на пальце. Гордей очень хорошо это запомнил.
Потом он довез Тату до гостиницы, но заходить не стал, сразу уехал по делам. В гостиницу он больше не возвращался. Закончив дела, Гордей в субботу вечером поехал домой проверить как там Настя, потому что очень беспокоился о жене. И застал сцену разгрома и драки Таты с Настей. Значит, он, фактически, не знает, что делала Тата полдня до вечера субботы. Но налицо доказательства того, что она была у Хлыста перед убийством или после него.
Если до, то она должна была рассказать Гордею, что потеряла кольцо у Хлыста, и заодно объяснить, почему она там вообще оказалась. У человека, которого она до дрожит боится! Странно, что она ничего не рассказала ему сейчас, когда они остались вдвоем в пустом доме.
Если Тата была у Хлыста после убийства, то тем более почему она ничего не сказала ему, Гордею? Должна была ведь испугаться, попросить у него помощи, заявить в полицию. А следак сказал, что тело нашли соседи. Значит, Тата скрыла тот факт, что была у Хлыста. И при этом ведет себя как ни в чем ни бывало. Ни испуга, ни дрожи, ни истерик — тишь да гладь! В памяти вдруг всплыли слова Насти:
— Тата не та, за кого себя выдает. Если бы ты, Гора, видел то, что видела я! Она — волк в овечьей шкуре!
Гордей закрыл руками лицо и застонал, раскачиваясь на кровати. Кажется, его развели, как идиота! Его, известного адвоката, поймали как мальчика. Устроили настоящую "медовую ловушку" — как это называют в разведке. Подсунули сладкую девочку, которая загипнотизировала его невинными голубыми глазками. Конечно, Гордей не первый, кто заглотил наживку. И не такие попадались! Даже Джон Кеннеди не удержался! Но у Кеннеди не было такой жены, как у Гордея. Как он мог поверить малознакомой писюхе и не поверить своей жене Насте, с которой знаком столько лет? И как же он мог быть таким слепым? Ярость горячей волной ударила в голову. Лицо залило краской. Его жену сделали сумасшедшей. А он купился! Так легко развесил уши перед совершенно незнакомой телкой только потому, что она молодая и красивая. И потому, что с ней у него получалось то, что давно не выходило с женой.
И мало того, что Гордей поддался на разводилово, так еще и поддержал его. Оттолкнул от себя жену, предал ее. Каково же Насте сейчас знать, что собственный муж пытался закрыть ее в психушке? А она боролась до последнего, чтобы он увидел правду. Она все пыталась ему доказать, и… спасти. Слепой идиот! Дебилоид! Тупой осел!
Гордей вскочил с кровати, подбежал к ванной комнате и рванул дверь. Тата причесывалась возле зеркала, но увидев искаженное лицо Гордея, растерялась и захлопала ресницами в точности как кукла Барби. Сжав зубы, Гордей сунул телефон ей под нос и прошипел:
— Как ты объяснишь, что кольцо, которое еще днем было на твоей руке, оказалось у мертвого Хлыста?
Тата бросила испуганный взгляд на труп бывшего дружка. Лицо ее скривилось, из глаз полились слезы.
— Я не знаююю, — заныла она. — Он мертвый, да? Какой ужас! Мамочки!
— Хватит комедию ломать, — сквозь зубы процедил Гордей. — Ты не можешь не знать! Ты никогда не снимаешь это кольцо с руки!
— Да не знаю яяяя! Ииииии, — снова затянула она тоненьким голоском.
Гордей схватил ее за плечи, встряхнул и закричал:
— Хватит! Я на это больше не куплюсь! Ты у него была. Ты разговаривала с Хлыстом до или после смерти. Отвечай мне: когда? До или после? Что ты с ним обсуждала? Значит, ты его не боишься? Нет? А я тебя прятал от него. Я привел тебя в дом, к своей жене, потому что ты умирала от страха, что он может к тебе явиться! А потом ты пошла к нему и даже ничего не рассказала? Скажи правду! Немедленно!
— Отпусти меня! — она попыталась вырваться из его рук.
— Черта с два! — ответил Гордей. — Ты выставила мою жену сумасшедшей, маленькая дрянь! Я тебя сейчас отволоку в полицию, и ты там все расскажешь, обещаю тебе!
— Мне нужно одеться, — заныла она, цепляясь за мраморную раковину.
— Так пойдешь, — Гордей оторвал ее руки от раковины и крепко ухватил за обе кисти.
— Отпусти, козел, мне больно, — вдруг спокойно сказала Тата.
Гордей опешил. Ее голос изменился, стал ниже, и в нем даже проклюнулась легкая хрипотца и отвратительная вульгарность. Но если бы только голос! Вся ее внешность вмиг изменилась. Вместо маленькой трогательной девочки перед ним сейчас стояла взрослая женщина с колючим взглядом, которая нисколько его не боялась. Наоборот, ее губы растянулись в презрительной и злой улыбке.
— Ну, чего вылупился? — насмешливо спросила она. — Клешни убери!
— Ты… как ты… — растерянно спросил Гордей и осекся, не в силах продолжать.
— Молча! Скрипя зубами! — огрызнулась она.
И Гордей заметил, что она бегло, но внимательно посмотрела куда-то за его спину, и в ее глазах вспыхнула радость. Он обернулся. И вдруг ему на голову обрушился страшный удар. Падая, он успел услышать, как Тата облегченно выдохнула:
— Ну наконец-то! Где тебя носило? Достал меня этот озабоченный козел!
Анастасия
Что? Это как вообще? Хлыст мертв. Он выглядит по-другому. Как Макс может быть Хлыстовым? Хватаю фотографии. Мои ноги холодеют, а в висках так стучит пульс, что перед глазами плывут радужные пятна. На всех фото Тата и Макс в обнимку. Вот они в школе, за партой, кривляются и делают "козу" в объектив. А вот они сидят, обнявшись, возле реки. На следующем снимке они гордо тычут в камеру безымянными пальцами, на которых блестят кольца. У Таты то самое колечко, которое она все время крутит на пальце, когда волнуется: две руки, держащие речную жемчужинку. У Макса похожее кольцо, но в мужском варианте: две руки, сжимающие друг друга, и вообще без камня. Разбрасываю еще стопку фотографий по кровати, и вдруг из-под одной из них выпадает крошечный бумажный конвертик. Открываю его — и на мою ладонь ложится то самое кольцо, которым Макс так гордился на снимках.
Боже мой, какая я идиотка! Своими руками привела в нашу семью этих проходимцев. Значит, все это было тщательно спланированной игрой. Все просчитано до мельчайшей детали! Но зачем? Неужели ради шмоток и денег, которые Тата получила от меня? Правда, есть еще гонорар Макса, но он его вернул. Почему? По какой причине человек, который зарабатывает на жизнь аферами, вдруг возвращает деньги жертве этой самой аферы?
Ответ приходит откуда-то изнутри, из-под коры воспаленного мозга: потому что он уверен, что может взять больше. Намного больше!
