Пришлось притормозить.
— Слушай, — сказала она, ненадолго положив ладони на плечи Элизабет. — Все будет хорошо. Ты справишься. В моем мире непросто, но у него есть одно неоспоримое преимущество перед твоим — в нем ты можешь стать тем, кем захочешь. Никаких обязательств, ограничений. Только свобода выбора, только хардкор.
Взгляд Элизабет приобрел осмысленность. К щекам медленно вернулся румянец.
— Ты права, — кивнула она после долгой паузы. — Я… У меня все получится.
Ева невольно зауважала принцессу. Редко встретишь такую смелость. Кажется, автор все-таки не сильно погрешила против истины, когда говорила о стержне героини. Тот и правда в ней нашелся.
Пожалуй, она будет скучать по автору и ее ремаркам.
— Не уверена, но вдруг мы с тобой сможем видеться? — порывисто предположила Ева. — Во снах. Мне бы хотелось узнавать новости из дома… Я буду скучать по родителям.
— И я, — тихо призналась Элизабет и задрала подбородок. — Но я все равно мечтаю оказаться подальше от этого негодяя, разбившего мое сердце!
Ева куснула щеку изнутри, чтобы не рассмеяться. Что одному хорошо, то другому — расстройство. Возможно, желудка.
— Удачи, — искренне пожелала Ева. — И до встречи!
По небу прокатился новый раскат грома. На берег налетел порыв ветра. Он подхватил Еву и Элизабет и разделил их, разбросав в разные стороны. Теряясь в воронке вихря, Ева снова ощутила страшную слабость, а затем сознание покинуло ее.
* * *
Реймонд в панике смотрел на безжизненное тело Евы, которое успел подхватить. Пульс прощупывался, сердце билось, но душа словно улетучилась. Впрочем, почему «словно»? Предсказание сбылось, и сейчас Ева должна была устремиться куда-то далеко, в неведомый и странный ему мир «бульдозеров» и «телефонов».
А ей на смену вернется Элизабет — наивная и пафосная до зубовного скрежета принцесса.
Ему придется привыкнуть к тому, что он больше не увидит взгляд Евы — ироничный, открытый и такой родной. Не ощутит ее мимолетное прикосновение, не услышит задорный смех и забавные объяснения незнакомых ему терминов.
— Я люблю тебя, Ева, — прошептал он, ненадолго склонившись к ее волосам и вдыхая их аромат. — Я так тебя люблю…
К его удивлению, ее рука дрогнула и легла ему на щеку. Отстранившись, Реймонд заметил, как ее ресницы затрепетали.
— И я тебя люблю, — распахнув глаза, сипло отозвалась она и закашляла. — Боже, как дерет горло!
Реймонда будто ударили мешком по голове. Он застыл, не веря своим ушам. В груди разрасталось новое, согревающее чувство, похожее на… надежду.
— Ева… Это правда ты?
— Уши и хвост! Вот мои документы, — ответила она с широкой улыбкой. — Я вернулась. Представляешь, у меня получилось оживить мир автора! Теперь ты, как и я, человек, а не персонаж книги!
Реймонд счастливо рассмеялся, притянул ее к себе и нашел ее губы. Кажется, Ева немного повредилась умом, но это ничего! Главное, что она с ним.
Сегодня и всегда.
ЭПИЛОГ
— Это невозможно, — с легким раздражением повторила Ева, сидя за столом в кабинете Реймонда. Впрочем, слуги уже давно стали считать кабинет исключительно ее территорией, а не мужа. — Я могу подготовить две партии, но не три.
Лицо Маргарет в зеркале напротив нахмурилось.
— Но нам нужно три, — настойчиво повторила она. — Завтра вечером прибудет посол из Каронии вместе со свитой. Мы обязаны удивить его. Подарок в виде ручных зеркал, о которых все говорят, станет прекрасным способом продемонстрировать наш потенциал.
— Ты не понимаешь, — Ева страдальчески вздохнула. — Создать дюжину зеркал — не проблема. А вот сшить к ним индивидуальные чехольчики всего за один день — нереально!
— Но ведь в чехольчиках весь смысл. Ты же и сама это знаешь.
Ева знала. Ее изобретение (ручные зеркала, которые стали носить с собой на манер телефона) обрели невероятную популярность во многом благодаря бархатным мешочкам с оригинальной вышивкой. Каждому клиенту Ева разрабатывала личный рисунок, используемый позже на манер логотипа. Признаком хорошего тона, а заодно и символом благосостояния, стало наличие у собеседника такого артефакта. Его удобство оценили не сразу, зато дизайн «чехольчика» мгновенно пришелся по вкусу придворным дамам. Именно они и ввели моду на столь экстравагантный аксессуар, которая теперь распространялась по всей Ристонии, как пожар.
Уже мало кто помнил, что формулу, позволяющую использовать зеркала без дополнительной подпитки в виде магического контура на стене, придумал лорд Реймонд Коулман. Все лавры достались Еве. Именно она смогла красиво упаковать это изобретение, продвинуть его в массы и… монетизировать свой труд.
— Ладно, — мрачно буркнула Ева. — К завтрашнему вечеру будут тебе чехольчики. Но ты моя должница!
На губах Маргарет заиграла тонкая улыбка.
— Конечно. Ты всегда можешь рассчитывать на мою помощь. К слову, что насчет совместного ужина в эти выходные?
Раз в месяц они старались устраивать семейные вечера. Еве казалось, что таким незамысловатым образом Маргарет пытается вытащить ее из той депрессии, в которую, по мнению окружающих, она должна была впасть после потери лекарского дара.
Ева не знала, лишилась ли она магии из-за того, что, помогая Реймонду выжить, исчерпала свой потенциал, или дело было в чем-то еще… Например, в том, что магия принадлежала душе Элизабет, и теперь, когда мир книги стал реальным, Ева утратили привилегию пользоваться чужим даром. Как бы там ни было, но по магическим способностям она не тосковала.
Наоборот, в глазах общества это дало ей карт-бланш на выбор любого хобби, чем она и воспользовалась. Ева с головой погрузилась в разработку дизайна — в то, что она умела и любила делать.
— Я только «за». Мне нужно уточнить планы Реймонда. После выступления на ассамблее некромантов с амулетом против темных эманаций у него прибавилось работы.
Маргарет заверила, что все понимает и будет ждать ответа. Попрощавшись, Ева отключила зеркало и потянулась к чернильнице. Ей предстояло хоть примерно набросать варианты для рисунков… Королевские гости должны остаться довольны.
Она, прищурившись, посмотрела на чистый лист бумаги, обдумывая, чем можно завоевать расположения посла. Что если изобразить солнце — символ Каронии?
Как назло, все мысли съезжали к ночной беседе с Элизабет. Принцесса потихоньку обживалась в новом для нее мире и даже успела завести друзей. Ева знала об этом, потому что периодически встречалась с ней во снах — таких ярких, что их иногда было сложно отличить от реальности.
Элизабет часто рассказывала о ее родителях, поэтому Ева не чувствовала себя оторванной от дома. Да, она не могла увидеть родных лично, но знала, что у них все хорошо.
