– Дальше я сама, – хмуро огрызнулась та, стягивая штаны. – Зачем я устраиваю тут стриптиз?
Ингрид промолчала, но вряд ли потому, что ей приказали не общаться с подопечной. Скорее всего, она действительно плохо говорила по-человечески. А Вивиан, в свою очередь, не слишком хорошо объяснялась на тролльем. Сколько ни старайся, в этом языке все равно слишком много звуков, которые человек не может произнести. Все же она предприняла еще одну попытку:
– Ингрид, зачем я раздеваюсь?
Троллиха указала на чан и пояснила:
– Ванна.
– Меня собираются вымыть, чтобы проводить к столу или подать на стол?
Лицо у собеседницы было холодным и неподвижным, как камень, так что разобрать, оценила ли она шутку, оказалось сложно. Да и шутку ли? Ингрид только кивнула в сторону чана и коротко бросила на тролльем: «Свадьба».
Все же свадьба, будь она проклята…
…Ванну наполнили не водой, а голубоватым молоком, которое дают подземные коровы. На вкус оно ощущалось сладким, но голову освежало получше кофе. Дно емкости было выложено чем-то вроде мелкой речной гальки, но когда Вивиан нырнула в теплую жидкость и достала один из камушков, он оказался кусочком чистого серебра. Тролли придерживались множества традиций, связанных со свадьбами и похоронами. Должно быть, и эти кусочки металла что-нибудь да значили.
В глубоком и просторном чане сидеть было невозможно, иначе голова ушла бы под воду, так что приходилось стоять на цыпочках или плавать. На бортиках устроились глиняные плошки со сверкающей солью и сухими цветами, бутылочки с маслами и корзинки с сосновыми иголками, которые троллихи то и дело сыпали в молоко.
Ингрид наклонилась к Вивиан и, вытащив ее руку из голубой жидкости, стала тереть кожу губкой из ягеля. Подземные обитатели не любили телесные запахи, предпочитая им ароматы хвои и леса. Люди для их на удивление чувствительных носов пахли слишком сильно, а единственным, что имело право источать сильные запахи, с точки зрения троллей, была еда.
Остальные служанки тоже не давали покоя нареченной короля: терли, скребли и намыливали, поливали волосы молоком. Вивиан терпеть не могла, когда к ней прикасаются посторонние, но как ни пыталась убедить огромных банщиц, что помощь не нужна, их руки снова и снова возвращались к ее телу. Когда ее наконец оставили на минутку, чтобы принести чистой ткани, Вивиан нырнула и сидела на дне, пока легкие не начали гореть. Слова Эйры, сказанные, казалось, давным-давно, крутились у нее в голове:
«Ты не из тех, кто добровольно расстанется с жизнью, даже если та станет невыносимой. По-настоящему гордые женщины жили в мои времена, сейчас таких уже не осталось»…
Вивиан открыла глаза – один только голубоватый омут. Не может такого быть, чтобы она проиграла в дюйме от освобождения! Если бы она не трепалась с Салли, а просто схватила ее и надела на палец чертово кольцо…
Ладно, что сейчас об этом жалеть? Одно из двух: либо до девчонки дойдет, что нужно делать, и она наденет золотой ободок, либо смоется из пещеры и так и будет слоняться по жизни как в тумане. Единственное, что можно сделать в этой ситуации, – тянуть время.
Пока пленница размышляла, троллихи над ее головой засуетились. Чтобы не пугать их, Вивиан вынырнула. Служанки усадили ее на подушки, натерли тело маслом с запахом сосновых шишек и мха, расчесали волосы и вплели в них сверкающие ленты. Когда раздраженная невеста попыталась встать, Ингрид больно сжала ей плечо, возвращая на место, – не из злости, просто хотела придержать. Едва ли она даже приложила для этого усилия. Тролльи пальцы способны дробить камни, как семечки, что им человеческие кости?
Оставалось смириться и позволить банщицам как можно скорее сделать то, что они должны были. Косметику в подземном королевстве не использовали, зато любили украшения. Служанки нанизали на запястья и щиколотки Вивиан золотые браслеты и вдели в уши тяжелые серьги с сапфирами, вполголоса сокрушаясь, что у нее всего один прокол на каждой мочке и нельзя как следует украсить хрящ.
Затем невесте короля предложили на выбор три длинных платья. Одно сверкало золотом и казалось жестким и колючим. Наверное, телу в нем будет неприятно – наряд явно предназначался для толстой кожи троллей, которую не взять и наждачной бумагой. Второе платье было белым и мерцало слабым приглушенным светом. Третье, черное, оказалось сверху донизу усыпано мелкими бриллиантами, которые мигали, как настоящие звезды. Вивиан знала, сколько труда нужно вложить в огранку, чтобы добиться такого блеска.
Сурт все-таки справился с задачами Эйры! Сложно было представить, почему король троллей подчинился капризному голосу из-за двери, который требовал то одну, то другую обновку. Идиотом Сурт не был. Конечно, он знал! Наверное, просто решил дать невесте отсрочку, что-то вроде девичника, и позволил глотнуть воздуха и солнечного света перед тем, как она навсегда станет пленницей горы. Эта мысль разозлила Вивиан даже больше, чем то, что ее поймали. Подачка была унизительна: так голубям кидают крошки со стола.
Она долго кружила возле нарядов, останавливаясь то у одного, то у другого, пока Ингрид не показала жестом, что пора делать выбор. Но Вивиан уже знала, что именно наденет. Лишь тяжелая черная материя не грозила оставить на ее коже тысячи царапин и укусов. Троллихи помогли ей облачиться, расправили складки платья, а затем навесили Вивиан на шею столько бус, что стало тяжело держать спину прямо.
Едва служанки закончили, как кто-то окликнул их из тени. Одна из колонн расступилась, и в зал вошел Торвальд. Вивиан так редко видела внука короля при полном параде, что сперва не узнала его. Только невысокий рост и радужка в глазах отличали его от прочих. Обычно Торвальд терпеть не мог одеваться, как остальные тролли, и предпочитал человеческую моду. Но на сей раз его заставили надеть изумрудный халат в несколько слоев и обвешаться золотыми украшениями.
– Ты ради меня так нарядился? – попыталась пошутить она.
Торвальд скривил змееподобный рот в усмешке – он был одним из немногих среди подземных жителей, кому нравилось копировать человеческую мимику. Он подошел достаточно близко, чтобы Вивиан его слышала, даже если говорить очень тихо. Но обнимать и трогать не стал – внук короля знал, что она не любит прикосновений, особенно когда нервничает.
Служанки даже не пытались выставить Торвальда из ванной. Вместо этого они спокойно занялись уборкой. Только Ингрид что-то сказала на тролльем: должно быть, что пора спешить.
– Ты в полной заднице, – сообщил приятель.
– Да брось ты! А мне казалось, все под контролем… Сколько у меня еще времени?
Торвальд моргнул удивленно:
– Мне жаль тебя огорчать, но свадьба уже за стеной.
Вивиан прикрыла глаза.
– Где Эйра?
– Не знаю. С ней в последнее время творится что-то странное. Она стала звучать как будто глуше. Но в любом случае королева тебе вряд ли поможет.
– У тебя есть для меня хоть одна хорошая новость? Если нет, лучше помолчи, мне и так тошно!
