С пришествием весны все больше и больше земли отдавалось под сельскохозяйственные нужды, согласно плану Ричарда. На трех полях были построены свинарники, а на одном возводился коровник, под строгим присмотром Троттера с домашней фермы. Фроггетт пытался натренировать Ричарда и Рона обращаться с пастушьими собаками, потому что никто не верил, что война закончится до наступления следующего года. Они пытались проверить свои навыки на таксах: это подарило всем несколько часов безудержного веселья, но не принесло ни малейшей пользы.
На кухне Дотти вмешивала масло с домашней фермы в картофельное пюре.
– Что не увидит глаз, то оценит желудок, – проворчала миссис Мур. – Нам бы надо его экономить, но это касается только прислуги. В еде у пациентов должно быть достаточно масла, и если я замечу, что это не так, то буду выяснять причину лично.
– Даже у немцев? – поинтересовалась Эви.
Миссис Мур закусила губу.
– Они тоже чьи-то сыновья, братья и мужья. Это наш долг. Не наш долг любить их, или что это девчонки вбили себе в голову, особенно эта непутевая Милли. – Миссис Мур остановилась, покраснела и сказала, потянувшись за своей кулинарной библией: – Извини, душенька, я не имела этого в виду, правда. Ну, ты все знаешь. Я просто старая ведьма, как ты и сказала. Она просто счастлива, что Джек с мистером Обероном, а не в шахтах, ты сама видишь, что так и есть.
Эви стала проверять, проросли ли бобы и фасоль, которые они положили отмачиваться два дня назад. Один из индийских пациентов рассказал им, что бобы, пророщенные таким образом, содержат больше влаги и легко перевариваются. Вроде бы крахмал превращался в мальтозу, которая предположительно более питательна. Даже если это не так, то отмачивание делало этих маленьких негодников мягче, и они быстрее приготавливались, что, с учетом нехватки угля и общего дефицита на домашнем фронте, было очевидным плюсом. А лучше всего было то, что от них пускали меньше газов, и это стало спасением для медсестер, которые жаловались, что им постоянно приходится наклоняться над пациентами, чтобы проводить процедуры, и это частенько приводит к катастрофическим последствиям.
Она помяла бобы пальцами.
– Вы уверены, что хотите добавить их сегодня в запеканку из ягненка для пациентов?
Миссис Мур проверяла духовки, в каждой из которых готовились либо запеканка, либо пудинг с кусочками пропитанного бисквита.
В этот момент во внутреннюю дверь постучали. Эви пригласила на кухню Веронику с малышом Джеймсом на руках и Ричарда; его походка была уже гораздо более уверенной, и недавно он попросил старшую прислугу называть себя по имени. Он вместе с Томом, кузнецом, и папой Эви придумали способ, как Ричард мог выставлять свою деревянную ногу вперед, что сильно облегчало передвижение. Вероника увидела бобы, и ее лицо исказила гримаса. Эви погрозила ей пальцем.
– Довольно капризов, идет война. Как дела у нашего лорда и господина сегодня, Вер, и как мама Марта справляется с обязанностями няни?
Вероника улыбнулась и поцеловала сына.
– Энджелу правильно назвали при рождении, она настоящий ангел. Вместе мы прекрасно справляемся, и я смогла вернуться к работе в хирургии. Это было озарением, Эви, попросить ее прийти. Ты, наверное, увидела своими глазами, что в ней есть та энергия, о которой ты говорила, новая и свежая, а как же ей не быть, если ее сын теперь совершенно здоров? Спасибо небесам, что он попал в плен и получил возможность пережить эту ужасную войну.
Ричард опустился на стул и бросил на жену тяжелый взгляд, но она игнорировала его, болтая о своем:
– Я думала прогуляться с Джеймсом по саду, когда солнце спрячется.
Ричард продолжал внимательно смотреть на нее. Эви и миссис Мур посмотрели друг на друга, а потом и на миссис Грин, которая вошла на кухню с горой свежевыстиранных чайных салфеток, которая почти закрывала ей обзор. Ричард подошел к ней, протягивая руку:
– Позвольте вам помочь.
Миссис Грин покачала головой, и выражение ее лица говорило яснее любых слов: «Я так не думаю, вы живете над лестницей». И который раз Эви задумалась, переживут ли это новые, изменившиеся отношения между ними и высшим классом войну. Но в каком мире они тогда будут жить и не станут ли эти самые немецкие военнопленные их хозяевами? Останутся ли вообще молодые мужчины у обеих сторон? Так много вопросов, и ни одного, даже самого туманного ответа. Ричард все еще глядел на свою жену.
Эви тоже уселась на стул, попутно проверив часы. Десять тридцать – время, когда завтрак стал всего лишь отдаленным воспоминанием, а обед приближался с устрашающей скоростью. Дейзи и ее приятельницы горничные спустятся за вчерашними чайными листьями для ковров уже через десять минут. Вероника сказала:
– Я буду через полчаса.
Ее муж произнес:
– Нет, не будешь.
Эви и миссис Мур сказали в один голос:
– Так, выкладывайте, вы двое.
И они выложили. Вероники села на место и пробормотала, уткнувшись в волосы Джеймса.
– Подруга леди Маргарет был ранена, как и многие другие, во время работы на заводе боеприпасов. Маргарет поинтересовалась у меня, не сможет ли Истерли Холл принять также и раненых женщин, а я, Эви, интересуюсь об этом у тебя. Что ты думаешь?
– В этом месте происходит довольно много удивительных вещей, и почему они все должны касаться меня? – ответила Эви.
Ричард улыбнулся.
– Я же говорил тебе, – сказал он Веронике. – Что же, я распределил расходы, теперь ты делай свою грязную работу.
Его жена пораженно уставилась на него. Миссис Мур спросила:
– Расходы? То есть на это есть деньги? Вы обсудили этот вопрос с сэром Энтони? Ведь государственных субсидий мы не получим, так? И где мы их положим? Точно не в палаты, я уже представляю себе эти бесконечные шуры-муры…
Ричард посмотрел на нее почти с ужасом:
– О шурах-мурах я как-то не подумал, и тем более я полагал, что это последнее, что волнует людей, оказавшихся здесь.
Все четыре женщины вздохнули, а Эви пробормотала себе под нос:
– Что показывает, как мало вы знаете о чем бы то ни было. Но, разумеется, делить палату им нельзя. Я так понимаю, вы меня хотите спросить, куда их класть?
В этот момент на кухню прибежали за чайными листьями горничные. Эви вытащила ведро с ними из-за края плиты. Очаги клокотали и требовали больше угля; Эви его подбросила. Дейзи увела свой выводок.
Миссис Грин пошла прямо за ними, но напоследок сказала:
– Я оставлю вас с вашими проблемами, но что насчет зимнего сада? У нас есть лишние портьеры, которые мы могли бы повесить на карнизы. Некоторые из них можно подоткнуть за трубы, и как раз достаточное количество материи будет спускаться на пол. Там уже есть печка, а также вода, раковина и батареи, которые расположили вдоль стены, чтобы виноград не замерз, так что я вполне уверена, что мужскому воображению вполне под силу создать там рай для женщин.
