– Привет, Пауль! – мяукали и остальные кошки. Они сидели полукругом возле Сникерса и Минки, большие и миниатюрные, толстые и худые, старые и молодые. Все они были классными детективами и отличными спасателями.
– Ты явился как раз вовремя. Сегодня вечером мы пригласили Гуннара. Он расскажет нам о том, что видел собственными глазами. – Минка показала лапой на худого кота. На его каштановой шерсти вокруг носа виднелись седые волоски. Значит, Гуннар был в преклонном возрасте.
Кот смерил меня коротким взглядом. Если он и удивился, что делает такса в кошачьей команде, то виду не подал.
– В общем, дело было так, – начал Гуннар. – Я как раз улёгся на парковой скамейке возле цветочных клумб. Ну, вы знаете это место – там так здорово погреться на солнышке. При хорошей погоде ничего лучше и не сыщешь. Лежишь себе на скамейке, тёплые лучи солнца ласкают…
– Гуннар! – перебил его Сникерс. – Нам неинтересно слушать, как ты любишь нежиться на солнышке. Наша задача – раскрыть преступление. Так что скорее переходи к сути!
ШШШШШ! Гуннар обиженно зашипел, выпустил когти и, повернувшись к Сникерсу, ударил лапой по воздуху. Но всё-таки он продолжил свой рассказ:
– Ну, ладно, буду краток. Мимо меня пробежал какой-то парень. Выглядел он, как… ну, как все глупые двуногие, когда они носятся по парку, чтобы не толстеть. На нём были потрёпанные штаны, обвисшая футболка и шапка – единственное, что мне бросилось в глаза. Потому что этот тип натянул шапку на лицо, прямо до самой шеи! На шапке были дырки для глаз, и это выглядело ужасно забавно. Может, у него мёрзло лицо? Хотя было довольно тепло. Как я уже сказал, светило солнце, и скамейка…
– Гуннар! – одёрнул его Сникерс.
– Ладно-ладно, рассказываю дальше, – отозвался старый кот. – Парень подбежал к маленькому ребёнку, который шагал позади матери. Поравнявшись с ним, этот тип вырвал из рук малыша игрушку. Да так резко, что тот не устоял на ножках и упал. И тут началось! Ребёнок закричал, мать оглянулась и тут же бросилась к нему, а преступник уже скрылся в кустах. Я даже не понял, видела ли она его вообще. Малыш никак не мог успокоиться, тогда мать взяла его на руки и быстро ушла из парка. Вот так это было. Больше я ничего не видел, потому что поскорее слинял из парка. Находиться там было слишком опасно.
Кошки замяукали. История Гуннара явно произвела на них впечатление.
Спокойным оставался только Сникерс. Повернувшись ко мне, он спросил:
– Ну, Пауль, что скажешь? Твои хозяева рассказывали что-нибудь интересное про похищение детских игрушек?
Я выпрямился и стал, как мне показалось, сантиметров на десять выше, чем был на самом деле.
– Да! Дора недавно слышала очень похожую историю от женщины, которая гуляла в парке с дочкой. С малышкой приключилась та же беда: неизвестный украл у неё плюшевую собачку. Сначала Дора не придала значения этому происшествию, но теперь считает, что все эти случаи связаны между собой.
Кошки взволнованно переглянулись. Я сделал многозначительную паузу, а потом сообщил:
– Но это ещё не самое интересное.
– Нет? – удивлённо переспросила Минка.
Я тряхнул головой.
– Самое интересное, что я, как и Гуннар, видел похитителя игрушек! Я даже попытался его поймать! И если бы я был не на поводке, а мой хозяин не бежал так медленно, то я бы догнал вора! Но, к сожалению, я его упустил. Впрочем, у меня есть план! Мы должны понять, что движет этим негодяем. Если раскроем мотив, то узнаем и личность преступника. Точно вам говорю.
Последнюю фразу я сказал таким важным тоном, что кошки притихли. Мои коллеги таращили на меня глаза, раскрыв пасть. ГАФФ! Я, Пауль фон Таксенвальд, произвёл на всех сильное впечатление!
Глава 8. Гениальность таксы и недоверие кошек
Ну ладно-ладно, пожалуй, не все кошки оценили моё выступление. То тут, то там стали раздаваться смешки. Видимо, кошки не поняли, насколько гениален мой план.
Обидевшись, я развернулся и зашагал к трубе. Раз они смеются надо мной, мне нечего тут делать. Но вдруг меня окликнул Минка:
– Эй, Пауль, не сердись! Просто довольно забавно, когда такса делает вид, будто прочла учебник по криминалистике.
– Может, я на самом деле читал такой учебник? – огрызнулся я.
– Разве ты умеешь читать? – усмехнулась Минка.
Я не стал отвечать на её глупый вопрос.
– Давай лучше решим, что нам делать, – предложил она. – Ведь мы столкнулись с целой серией краж, не так ли?
Ха! Серия краж! Минка сама употребляет специальные термины!
– Извини, – гавкнул я, – но теперь ТЫ говоришь так, будто читала учебник по криминалистике.
– Хватит! – вмешался Сникерс. – Надоело слушать ваши глупые споры. И Гуннар, и Пауль видели собственными глазами, как какой-то преступник крадёт у маленьких детей их любимые игрушки. Нам нужно разоблачить этого наглого вора, и как можно скорее!
– Не вора, а разбойника, – пробормотала Оливия, пожилая чёрная кошка с белыми лапками.
– Что ты имеешь в виду? – не понял Сникерс.
– Видишь ли, вор крадёт вещи так, что этого никто не видит, – объяснила Оливия. – А разбойник вырывает их из рук.
– Да, Оливия, понятно, – кивнул Сникерс. – Но сейчас это не важно.
– Ещё как важно, – настаивала Ливия. – Мой старый хозяин раньше был адвокатом. От него я это и узнала.
Сникерс тяжело вздохнул:
– Хорошо, мы устроим охоту на разбойника. С чего начнём?
Минка подняла лапку:
– Предлагаю занять важные стратегические позиции в парке.
– И что это за позиции? – поинтересовался Гуннар таким тоном, словно наверняка знал, что план Минки обречён на неудачу. Но Минку это ничуть не смутило, и она терпеливо пояснила, что имела в виду.
– Ну, например, выходы из парка. А ещё развилки дорожек. В общем, места, мимо которых преступник точно не пройдёт, если захочет смыться из парка с украденной игрушкой.
Хи, звучит логично. Молодец Минка!
– Итак, мы займём нужные позиции и будем ждать, – продолжила она. – Если мимо нас пробежит взрослый парень с игрушкой в руке, мы проследим за ним.
Сникерс склонил голову набок.
– Звучит неплохо, вот только есть одно «но». Мы предполагаем, что преступник будет держать игрушку в руках. А что, если он спрячет её? В таком случае нам придётся преследовать каждого бегуна в парке. А их так много, что это совершенно невозможно.
– Ох, верно, – грустно пробормотала Минка и прижала свои острые ушки.
Сникерс повернулся ко мне:
