– Пауль, объясни-ка ещё раз, что ты там говорил про мотив? Возможно, это нам поможет.
ГАФФ! Объяснить? Да с удовольствием!
– Я имел в виду вот что: мы должны спросить себя, зачем преступнику – или преступникам – понадобились плюшевые зверята? Ведь игрушки не представляют никакой ценности. Если мы сможем ответить на этот вопрос, то станем ближе к разгадке.
Гуннар почесал себя за ухом задней лапой и вопросительно посмотрел на меня:
– Но как мы это выясним? Ведь это знают только сами преступники.
– Понимаешь, Гуннар, – сказал я с важным выражением на мордочке и выпрямился в полный рост, – так и начинается настоящее расследование. Первым делом мы должны выйти на след!
– Что ты имеешь в виду? – недоверчиво спросила Оливия.
– Нам нужно собрать больше информации. Наверняка люди в парке будут обсуждать случившееся. Важно не пропустить ни слова, ни одну деталь.
– Точно! – вскрикнула Минка. – Пауль, мы должны объединить оба плана, твой и мой!
– Минка, дорогая, боюсь, я не совсем тебя понимаю, – признался Сникерс.
У кошечки от волнения подрагивали усы:
– Всё очень просто! Мы одновременно будем вести наблюдение за бегунами и слушать, что говорят люди в парке. Кто знает, может, нам удастся поймать преступника с поличным?
– С поли… С чем? – растерялся я.
– С поличным. То есть на месте преступления, – пояснила Минка. – Это профессиональное выражение. Я вычитала его в учебнике по криминалистике.
Глава 9. Как я всё проспал
УА-А-А-А-А!
На следующее утро я был без задних лап, то есть очень уставший. Я чувствовал себя так, словно меня несколько раз прокрутили через мясорубку.
Что тут удивляться? Собрание ККСД продолжалось ещё целую вечность, потому что Сникерс настоял на общем голосовании: принимают ли кошки наш с Минкой план или нет. Конечно, это была пустая трата времени, потому что других предложений всё равно не было. Иногда мой косматый друг бывает настоящим занудой!
Дора всё-таки заставила меня пройти с ней наш обычный утренний круг по парку. Там я то и дело встречал своих коллег из ККСД. Я не понимал, почему они приступили к выполнению нашей операции в такой ранний час. Ещё я невольно спрашивал себя, почему они все такие бодрые.
Ясное дело, кошки считаются ночными хищниками, поэтому вчера вечером никто из них не зевал и не хотел спать – в отличие от меня! Но если они активны ночью, то днём им полагается дрыхнуть без задних лап. УА-А-А-А! Как же хочется спать!
– И почему Билле решила, что ты терпеть не можешь кошек? Ты очень даже воспитанный пёс, – похвалила меня Дора, потому что я никак не реагировал на членов кошачьей команды, бегавших вокруг нас. – Ой, гляди-ка, Пауль, там впереди Рике Химштедт. Помнишь её?
Я лениво помахал хвостом, хотя не имел ни малейшего представления, кто эта Рике и почему я должен её помнить. Я увидел, что она шла по парку одна. Должно быть, у неё нет собаки. Не хочу хвастаться, но я знаком со всеми собаками в здешнем парке, а значит, и с их хозяевами.
Встретившись, Дора и Рике обнялись, словно лучшие подруги, которые не виделись много лет.
– Как дела у Карлоса? – поинтересовалась Дора.
Рике тихо всхлипнула и ответила грустным голосом:
– Лучше, но он всё ещё слаб.
– Ах, Рике, не расстраивайся, фрау Мартенс – первоклассный ветеринар. Она поможет Карлосу восстановиться после операции, – утешила её Дора.
Рике печально покачала головой.
– Я всё время спрашиваю себя, так ли уж надо было удалять ему те жировики. Фрау Мартенс сказала, что они были незлокачественные.
– Ты всё сделала правильно, Рике, – сказала Дора. – Они мешали ему бегать. Ведь ты сама говорила об этом.
Тут до меня постепенно дошло, что случилось с этим Карлосом. Очевидно, он любил поесть и накопил слишком много жира, из-за чего попал к ветеринару. Честно говоря, мне его совсем не жаль. Надо держать себя в лапах и не набрасываться на еду.
Дора и Рике всё болтали об обжоре Карлосе, и я решил прилечь и чуточку вздремнуть.
Ласковое утреннее солнышко приятно грело мою шёрстку. Божественно…
– …Украдены детские игрушки… сначала думали… проделки подростков… но теперь письмо от вымогателей… полиция… наконец-то что-то предпримет… звучит невероятно… в самом деле заплатила… – доносились до меня издалека обрывки разговора.
«Какой странный сон», – подумал я и резко открыл глаза.
ЧТО-ЧТО?! Письмо от вымогателей?! Украдены детские игрушки?!
Внезапно с меня слетел весь сон. Меня словно подбросило в воздух, и я прижался к ноге Доры, чтобы не пропустить ни слова из их с Рике разговора. Святой теннисный мячик, я наконец вспомнил, кто эта Рике! Хозяйка Карлоса, крупного каштанового ризеншнауцера, у которого всегда плохое настроение. Он такой ворчун, что мне совсем не хочется с ним общаться. Но Дора и Рике этого, к сожалению, не понимают и часто оставляют нас играть на большой поляне.
Впрочем, сейчас это не важно! Ну надо же, я прослушал весь их разговор и так и не выяснил ничего нового о деле украденных игрушек. Никудышный из меня детектив.
Я-а-а-у-у-уль! Как же мне стыдно…
Глава 10. Разговоры в кустах
Меня ждали огромные неприятности. Это было так же ясно, как и то, что овсяная жижа, которой собралась кормить меня Дора, совершенно несъедобна! Моя хозяйка вот уже несколько дней мучила меня этой отравой только потому, что у меня якобы было несварение.
Но теперь я убежал не из-за противной овсяной жижи, а потому что должен был непременно рассказать кошкам о письме вымогателей. Джонни, толстый чёрный кот, и Клео, красотка с белой шёрсткой, находились как раз поблизости. Чтобы Дора ничего не заподозрила, я громко пролаял им:
– Эй, коллеги, сейчас я прикинусь, будто погнался за вами. Бегите в ближайший куст, там я расскажу вам важные новости!
Мы так и сделали. С громким мяуканьем кошки бросились к кусту, а я рванул за ними так резко, что вырвал поводок из рук Доры. За ближайшим поворотом я нырнул в густые кусты – тут Дора никогда меня не найдёт.
Всё произошло так быстро, что я едва слышал, как моя хозяйка кричала:
– Пауль, стой! Оставь кошек в покое!
– Ну, и что у тебя за новости? – мрачно поинтересовался у меня Джонни. В кошачьей команде он был одним из тех, кто не принимал меня всерьёз, потому что я такса.
