Клео лизнула левую лапку и тоже без восторга посмотрела на меня.
– Мяу, вообще-то я не привыкла лазить по кустам, – пожаловалась она. – Тут легко испачкать шёрстку. Если моя хозяйка Сюзанна увидит, что я грязная, она наверняка захочет меня искупать, а я терпеть не могу воду! Итак, Пауль, надеюсь, ты расскажешь нам действительно важное.
– А как же! – прохрипел я, хватая пастью воздух. – Я узнал про письмо от вымогателя.
Клянусь кусочками салями, разве это не сенсация?!
– И? – лениво отозвался Джонни. – Что в нём написано? Кто именно его отправил и кому? И как с этим связаны похищенные игрушки?
Я вытаращил глаза на Джонни, обдумывая, что ему ответить.
– К сожалению, я этого не знаю, – смущённо признался я. – Потому что я слышал не весь разговор Доры и Рике. – Только бы кошки не спросили, почему я пропустил такую важную информацию. Не могу же я сказать им, что заснул.
– У тебя что, пыль в уши забилась? – усмехнулся Джонни.
Клео перестала облизывать лапку и внимательно посмотрела на меня.
– Кажется, я видела, Пауль, как ты лежал на траве и храпел. Или я ошибаюсь?
ПРОКЛЯТЬЕ!
– Ну что ты, я только притворялся. Чтобы Дора и Рике не подумали, будто я подслушиваю.
Знаю-знаю, глупое объяснение. Но ничего лучше я не придумал. Кроме того, крики Доры становились всё громче, значит, она была уже рядом.
– Это не важно, – торопливо сказал я. – Вы можете передать остальным эту информацию? Пожалуйста!
– Сначала ты должен выяснить, связано ли письмо вымогателя с детскими игрушками, – заявил Джонни.
Я не нашёл, что возразить.
– Пауль? Где ты? – услышал я голос Доры совсем рядом.
– Нам пора, – мяукнул Джонни. – Будь внимателен, такса. Если узнаешь что-то новое, только гавкни.
Клео смерила меня строгим взглядом.
– И больше не засыпай, малыш, слышишь?
Они умчались прочь, а меня подхватила чья-то рука. В следующее мгновение Дора довольно грубо выдернула меня из-под кустов и схватила за поводок. Её лицо было красным, на лбу выступили мелкие капельки пота. А её голос – ой-ой! – звучал резко и сердито.
– Пауль фон Таксенвальд, это было самым ВОЗМУТИТЕЛЬНЫМ поступком, который ты совершал. Ты совершенно невоспитанный пёс! Поэтому мы с тобой снова будем посещать школу дрессуры.
О моя мисочка, пожалуйста, только не это! Я не хочу ходить к жуткой тренерше Нанни – невероятно глупой, горластой и грубой особе, которая способна слопать на завтрак маленькую таксу, приправив её горчицей. Билле и Фипс тоже считали её тупой. Поэтому мы были в школе дрессуры всего два раза.
Как только мы вернулись домой, Дора приказала мне лечь в корзинку и не вылезать из неё. Пока она работала в своём кабинете, я размышлял, как бы мне её задобрить. Но я так ничего и не придумал, а потом из школы вернулись Билле и Фипс.
Они оба радостно приветствовали меня, но Дора велела им со мной не играть, потому что я вёл себя из рук вон плохо.
Я поджал хвост и опустил голову.
– Пауль, какой же ты непослушный, – любовно поругала меня Билле. – Нельзя всё время убегать. А гонять кошек по парку – это вообще ужасно глупо!
Дора позвала ребят на кухню. Я надеялся, что за обедом она расскажет им о своей встрече с Рике. Но Дора болтала с детьми только на скучные школьные темы. Билле с Фипсом тоже было не особо интересно.
К сожалению, Дора так и не проронила ни слова про письмо от вымогателя.
Наконец все трое закончили обедать. Билле с Фипсом хотели отправиться в свои комнаты, а я – улечься в корзинку. Настроение было так себе. Мало того что Джонни и Клео не приняли мои слова всерьёз, так ещё и Дора теперь на меня сердится.
Но вдруг она сказала:
– Ой, кстати, я встретила сегодня в парке Рике. Она рассказала, что негодяй, который обворовывает детей, прислал одной из семей письмо. Он требовал деньги за игрушку. Рике утверждает, что родители даже заплатили ему, лишь бы получить назад любимого медвежонка их дочки.
– Не может быть! – удивилась Билле.
– Кто же платит выкуп за старую детскую игрушку? – спросил Фипс. – Разве что сумасшедшие!
Дора пожала плечами.
– Конечно, это звучит странно. Но когда ребёнок рыдает днями напролёт, ничего не ест и говорит только о пропавшей игрушке, родители готовы сделать что угодно, только бы успокоить своего малыша.
Клянусь ливерной колбасой, я всё понял! Деньги – вот мотив преступления! Нужно немедленно рассказать об этом Сникерсу и другим кошкам. Джонни и Клео придётся передо мной извиниться.
Правда, сначала мне необходимо тайком ускользнуть из дома. Но вот незадача: Дора обнаружила маленький носок, с помощью которого я убегал в сад. Значит, я застрял тут, а члены нашей команды так и не узнают историю о вымогателе. Святая собачья миска, что же делать?
Глава 11. Такса под надзором
РРРР! ГАФФ!!!
Я! Хочу! Гулять! Немедленно! Эй, вы! Отведите! Меня! На улицу!
Но сколько бы я ни лаял перед дверью террасы, всё было напрасно. Дора больше не доверяла мне и не пускала меня в сад. Наоборот, она следила за каждым моим шагом. Как это унизительно!
Моё лицедейство не произвело впечатления и на Билле с Фипсом.
Клянусь варёной колбасой, я в безвыходной ситуации! Как я теперь расскажу моим коллегам о том, что разбойники оказались на самом деле вымогателями? Это ведь прорыв в нашем расследовании! Как жаль, что животные не умеют пользоваться телефоном, иначе я бы позвонил кошкам.
В прескверном настроении я лёг в корзинку и уронил голову на передние лапы. Как же мне быть? Как мне поговорить со Сникерсом или Минкой, не выходя в парк?
Размышляя над этим, я увидел, как хозяйка Сникерса вышла в сад и стала снимать с верёвки высохшее бельё. Может быть, мой рыжий друг тоже где-то поблизости? Но ни в саду, ни на деревьях, ни на карнизе дома, где старый толстяк любил греть своё брюхо, его не было.
Сегодня явно не мой день!
Хозяйка Сникерса снимала с верёвки полотенца и простыни и аккуратно складывала их в бельевую корзину, которую поставила рядом на газон. Она возилась так довольно долго. Наконец верёвка почти опустела, остались лишь два махровых полотенца. Вероятно, они не до конца высохли, потому что хозяйка Сникерса сняла их с верёвки, потом покачала головой и повесила обратно. Кажется, в это время она о чём-то размышляла. Во всяком случае, так мне показалось, потому что она слегка склонила голову набок. Сникерс как-то рассказывал мне, что она всегда так делает, когда о чём-то думает. Вскоре после этого она ушла в дом через чёрный ход, оставив почти полную корзину белья в саду.
