В молчании они ждали, прислушивались к шагах. Наконец
сенсоры показали, что по коридору идет человек, а на десяти экранах появилось
десять уверенно вышагивающих людей.
Фред почти ждал, что откроется дверь, и войдут эти десять,
однако через порог переступил один достаточно рослый мужчина в безукоризненном
костюме, очень дорогом, пахнуло дорогими мужскими духами.
– Майор Арнольдсон, – представился он. – А
вы, как я понимаю, Фред Хольт и Влен Джонсон?
Фред кивнул:
– Да, я вице-директор ЦРУ Фред Хольт, а это мой
заместитель полковник Джонсон. Можем ли мы быть полезны...
– Можете, – разрешил майор. Голос его был
властный, богатый оттенками. – Вы сейчас строите планы, как перехватить
террористов... Так вот, оставить там несколько полицеских, остальных убрать.
Фред замер, а Джонсон ахнул:
– Но тогда террористы прорвутся наверняка! И захватят
самолет.
А Фред проговорил с трудом:
– Если им дать прорваться... они устранят заслон!
Майор оглянулся с явным неудовольствием. Фред с холодком по
всему телу вспомнил жуткие слухи, что УНБ вовсе не сковано законами, а также
проверками, которые нагоняют страх на полицейских и фэбээровцев. И что у них
совсем другое отношение к жизни. По крайней мере, к чужим жизням.
Джонсон сказал дрогнувшим голосом:
– Но часть моих людей погибнет! Или убрать их всех?
Майор взглянул на него в упор, и у Фреда, который находился
в сторонке, побежали мурашки по коже. Так его однажды рассматривала гигантская
кобра в зоопарке, и хотя их разделяла сетка и толстое бронестекло, Фред почувствовал
себя беспомощным мышонком.
– Вы оспариваете?
– Нет-нет, – поспешно сказал Джонсон. – Я
понимаю, что если убрать всех, то террористы заподозрят неладное. Но тогда
выяснится, что я допустил преступную халатность, не обеспечив достаточную
охрану...
Майор кивнул:
– Я понимаю ваши опасения. Об этом можете не
беспокоиться. Если кто-то вздумает начать расследование, оно тут же и
закончится.
Фред замер, старался даже не дышать. Прямо на его глазах
грубо нарушались законы. Не просто нарушались, а заявляли об этом громко и с
пренебрежением. Джонсон переступил с ноги на ногу, он чувствовал себя между
двух огней: с одной стороны, посметь перечить офицеру из УНБ – это поставить
крест на карьере, а то и незаметно исчезнуть из жизни, с другой – нарушить
закон, зато получить покровительство всемогущей организации... если, конечно, о
нем не забудут тотчас же. А письменного распоряжения нарушить закон этот майор
не даст.
– Хорошо, – выдохнул Джонсон. – Я... я уберу
свитовцев. Но террористы раскрыли моих агентов в организации «Черного
мусульманства»!.. Теперь я не могу получать информацию... И я не могу сказать,
куда они направятся!
Майор кивнул, направился к двери. Фред и Джонсон непонимающе
смотрели вслед. Уже в дверях майор обернулся: подтянутый, надменный, холодный
как клинок дорогого меча. В скупой улыбке блеснули безукоризненные зубы:
– Не беспокойтесь о такой мелочи.
В коридоре уже затихло эхо его шагов, а Джонсон все еще
вздрагивал, суетливо вытирал потные ладони, наконец выхватил носовой платок и
промакнул взмокший лоб.
Его расширенные глаза поворачивались в орбитах как выпуклые
глаза хамелеона. Фред мощно вздохнул и только сейчас понял, что уже давно
задерживает дыхание. Их взгляды встретились, Джонсон спросил хриплым голосом:
– Сэр, вы думаете то же самое, что и я?
Фред кивнул, поморщился от короткой как удар тока боли в
шее:
– Похоже, среди черных мусульман есть кто-то и от них.
– И не простой террорист, – прошептал
Джонсон. – Не простой...
Дмитрий с завистью смотрел на стол Грязного Гарри. У
руководителя черных мусульман это был настоящий пульт управления, словно он
отсюда руководил запусками ракет с ядерными зарядами. С десяток экранов,
отовсюду рвутся наружу сигналы, сообщения, новости
Наблюдатели сообщили, что к аэропорту подтянулись
дополнительные силы. Отряды антитеррора заняли позиции, служащие аэропорта под
предлогом ремонта ограничили движение пассажиров, изолировав их от самых
опасных участков. Снайперы заняли позиции, специалисты выставили ловушки, были
задействован весь набор полицейских западней, кое-какие новинки от ФБР.
Внезапно голос наблюдатели изменился:
– Ого!... Ничего не понимаю.
– Что видишь?
– Они уходят. Сперва сняли снайперов, затем вся их
группа «S.W.A.T» погрузилась в фургоны и ушла по направлению к центру города.
Если надо, могу проследить до конца...
Грязный Гарри открыл рот, чтобы распорядиться о слежении,
чересчур все необычно, но Ермаков удержал его руку:
– Погоди. Они в самом деле уходят.
Грязный Гарри вскинул брови:
– Но почему?
– Очевидно, – сказал Ермаков задумчиво, – они
все же решили дать нам возможность захватить самолет.
– Что у них в рукаве?
Ермаков покачал головой:
– Скорее всего, им позарез хочется узнать, что в рукаве
у нас.
На пульте блеснул огонек, а когда Грязный Гарри включил
связь, раздался торопливый голос:
– Готовит семнадцатый. Только что стало известно, что с
окрестных аэродромов подняты в воздух как ряд истребителей, так и боевых и
транспортных вертолетов. Но все остаются в воздухе!
Ермаков кивнул понимающе:
– Понятно. Со спутника можно проследить за нами, но они
важно накрыть нас раньше, чем выкопаем чемоданчик.
Дмитрий насторожился:
– Его надо откапывать?
Ермаков пожал плечами:
– А ты думал, он так все двадцать лет под дождиком? Понятно,
в фундаменте какого-нибудь банка, либо в основании статуи Свободы, либо еще
где... но достаточно надежно. И вряд ли его удастся извлечь за пять секунд.
Джекобс добавил хмуро:
– А там есть специалисты, что могут перебить всех вас
за три секунды, а потом уже без спешки выковырять и обезвредить ту штуку. Им
только надо, чтобы вы указали, где она.
Ермаков ответил мирно:
– Ну, за три секунды у них вряд ли получится. А за пять
мы и сами что-то успеем.
В тесном кузове воздух был жарким от дыхания семи здоровых
крепких мужчин. На каждом был бронекостюм, На этот раз даже черные мусульмане
снарядились так, будто собрались брать штурмом Пентагон.
Машина неслась как крылатая ракета, их подбрасывало,
потряхивало. Дмитрий с удивлением и некоторым злорадством подумал, что слава
имперских дорог все-таки завышена. На большой скорости трясет как в Люберцах на
проселочной.
