Холм, красный как будто уже залитый кровью, был достаточно
пологим, чтобы даже нетренированные люди взбирались без заметных усилий. Из
щелей торчали чахлые кусты с бурыми под цвет почвы листьями. Вершинка холма
плоская, в зубьях, и если бы в Америке знали, что такое рыцарские замки, то
была бы ассоциация с зубчиками на башне. Там можно было бы разместить взвод
стрелков, хоть с арбалетами, хоть с пулеметами, но сейчас там только человек с
пистолетом, и этот человек обречен.
Он подошел к полковнику, тот, продолжая говорить в микрофон,
закрепленный слева у рта, взглянул с неприязнью и презрением, отвернулся. Тут
же Фреда перехватил лейтенант:
– Простите...
Фред показал и ему удостоверение вице-директора ЦРУ.
Лейтенант изучал так долго, словно заново учился читать, красивые бровки
взлетели на середину узкого лобика:
– Ну и что?
– Это моя добыча, – сказал Фред с безнадежностью.
Он знал, что это безнадежно, из цепких лап УНБ еще никто не вырывался, но
директору ФБР, а также многим комиссиям и подкомиссиям надо будет доложить, что
он пытался, но ему отказали. – Мне надо задать ему пару вопросов...
Лейтенант улыбнулся презрительно и высокомерно. Он
чувствовал свое абсолютное превосходство над этим почти гражданским человеком.
Тем более, что этот вице-директор, в отличие от толпы, знает истинное положение
дел в Империи, знает о мощи УНБ, перед которыми гестапо, НКВД и африканские
карательные отряды – просто невинные дети. Это простой обыватель гордо
полагает, что живет в стране полной демократии, защищенный демократическими
свободами, а на самом же деле каждый его шаг отражается на экранах, каждое
слова прослушивается, и если только возникнет хоть малая вероятность, что он
хоть в чем-то опасен режиму, или чем-то раздражает хоть одну из служб, он просто
исчезнет, и никто никогда не отыщет его следа. В Империи людей много, к тому же
постоянно из России бегут высококвалифицированные кадры. Остается отбирать
только молодых и здоровых. Этот вице-директор ЦРУ это знает, знает... Потому
особенно приятно показать свою мощь тому, кто способен ее оценить.
За их спинами полковник бросил в микрофон резко:
– Начали!
Фред видел как быстро и умело фигуры в серо-зеленом побежали
к холму, начали вскарабкиваться по склону почти с той же скоростью, что и
передвигались по земле. Фред стиснул челюсти. Все, теперь уже ничего нельзя
отменить. Эти поднимутся на самый верх, где ждет их этот отважный дурак с
пистолетом в руке... сколько еще он сможет убить? Хоть стреляет быстро и метко,
судя по трупам, которые оставил, но прицельная дальность стрельбы из
пистолета....
Полковник указывал лейтенанту на вершину холма, красивый и
величественный как памятник, а лейтенант внимал почтительно, как молодой волк
старому матерому зверю. Так их и запомнил Фред, потому что вдруг голове полковника
разлетелась как спелый арбуз, по которому ударили палкой.
Кровь плеснула во все стороны, широкими как полотнища знамен
волнами. Фред отшатнулся, ему на лицо и грудь тоже попали тяжелые горячие
капли. Некстати вспомнил, что в голове две трети всей крови человека, тут же
снова коротко треснуло. Голова лейтенанта разлетелась вдребезги, на шее
осталась только нижняя челюсть. Фреда несильно ударило в плечо.
Он инстинктивно дернулся, на землю шлепнулась окровавленная
кость с лохмотьями плоти. Не успела она коснуться земли, как точно так же
разлетелась вдрызг голова майора. Кровь плеснула вверх багровой короной. Только
сейчас Фред заметил, что не слышит выстрелов, настолько далеко снайпер, и
потрясенно понял, что все фигуры рядом двигаются как при замедленной
киносъемке: снайпер стреляет нечеловечески быстро!
Тело майора опустилось на землю как мешок с тряпьем. Второй
майор наконец закричал, метнулся в сторону. Фред буквально видел как пуля
раздробила затылочную кость, ибо там образовалась небольшая дыра, а затем череп
разлетелся вдрызг. Он сам упал и перекатился к джипу, а пуля, предназначенная
для него, странного штатского, угодила в плечо молодцеватого сержанта.
Инстинктивно выхватил магнум, но впервые не ощутил прилива
мощи от знакомой рифленой рукояти: террорист, который, как все считали,
вооружен только револьвером, быстро и точно расстреливает их из дальнобойной
винтовки. Судя по сержанту, который в бронекостюме по самые уши, пули все не
просто разрывные, но и с легкостью пробивают жилет высшей защиты.
Вокруг звенели крики, даже глупо и бесцельно стреляли,
словно могли достать из автоматов и карабинов этого необыкновенного снайпера.
Группы коммандос превратились в толпы бесцельно мечущихся людей, тупых и
перепуганных, и хотя это длилось всего несколько секунд, террорист успел
бросить на землю еще несколько офицеров уже окровавленными трупами, затем
сержанты и капралы сорванными голосами погнали отряды вверх по склону, и паника
сразу прекратилась, все знали что делать, поднимались, бесцельно поливая свинцом
впереди каждый кустик и каждый камешек.
Фред боялся выставить голову, хотя хотелось увидеть как
бравые коммандос поднимаются к месту, где залег террорист. В двух шагах от него
начиналось кровавое поле, где словно поработал топором гигантский мясник. Раны
были не просто смертельны: они были отвратительны, и только сержант умирал с
руганью и стонами: разрывная пуля начисто разнесла плечо, оторвав руку, из
порванных сосудов хлестала кровь, и напрасно он пытался уцелевшей рукой
вытащить медпакет. Двое сержантов, таких же суровых и мрачных, метнулись к нему
с двух сторон, но оба упали в трех шагах и уже не поднялись. Фред снова
подивился точности и скорострельности снайпера: одному пуля снесла верхнюю
половину головы, а ведь стрелять пришлось по бегущему, а второму пуля ударила в
бок и разорвалась в печени, несчастный умер от болевого шока мгновенно, на
бегу.
После секундного замешательства сержант снова заорал, требуя
помощи. Из-за второго джипа наконец выбежал человек с нашивками капрала,
подбежал к раненому, в руке мелькнул индивидуальный пакет, но храбрец вдруг
осел, словно спущенное колесо: пуля угодила в середину груди, в спине
образовалась широкая дура, откуда под напором хлестала кровь и выходил из
легких воздух.
Фред стиснул зубы от бессилия и злости. Он слышал, что
русские снайперы во Вьетнаме, нарочито подстрелив штатовского офицера в ноги,
ждали, когда к нему прибудет помощь, и хладнокровно расстреливали. А когда
раненый переставал кричать, то периодически постреливали по раненым ногам,
чтобы снова орал и умолял его спасти...
В кармане запищало. Он выхватил сотовый телефон:
– Холт слушает.
– Мистер Холт, – послышался довольный голос
директора ЦРУ. – Надеюсь, террориста уже взяли? Что он говорит?
– Размечтались, – процедил Фред.
Голос директора стал понимающим:
– А, понятно... Вообще-то я и не надеялся, что его
возьмут живым. Как бы он не старался сдаться, но наши ребята чересчур
разозлены.
