Тараса трясло, глаза выпучились, он часто и шумно дышал.
Даже Валентин стискивал пальцы, словно уже вытаскивал кейс из тайника.
Ермаков вытянул руку:
– Вход с той стороны. Это реликт времен... давних
времен. Давно забыто, заброшено. Одни бетонные стены трехметровой толщины.
Потому и выбрали! Ходит слух, что здесь когда-то что-то испытывали, так что
местные сюда ни ногой... Если ход не засыпан, то через пять минут в наших руках
будет кейс с ядерной бомбой.
– И тогда...
Оглушительный треск прервал Тараса. Из-за близкого гребня
холма вынырнул вертолет, винт бешено раскручивался, а в темных проемах с обеих
сторон виднелись длинные стволы.
Тарас закричал, его руки вскинули автомат, длинную очередь
ушла неприцельно, потому что две пули ударили в его широкую грудь. Валентин
упал, откатился, песок взвился вихрем, Ермаков опустился на колено и быстро
стрелял из тяжелого ружья, часто передергивая затвор.
Тарас люто кричал, стрелял без перерыва, затем моментально
заменил пустой рожок полным, снова выпустил очередь. Вертолет качался из
стороны в сторону, по блестящему носу вспыхивали крохотные искорки от ударов
пуль, оба пулемета поливали холм свинцом.
Наконец вертолет пошел боком, приблизился, пулеметчик
положил очередь прямо под ноги, Тарас рычал, его трясло вместе с автоматом.
Внезапно в сторонке мощно грохнуло. Вертолет двигался по кругу, в считанные
доли секунды от холма в его сторону протянулась длинная дымная дуга. Видно было
как отшатнулся человек за пулеметом, ракету внесло вовнутрь...
Всех троих едва не сбросило с холма. Взрыв разнес середину
вертолета, а уцелевшая кабина устремилась к земле. Огромный винт вращался со
скоростью ветряной мельницы в ураган, кабину кружило как падающий сухой лист.
За стеклом мелькнуло белое лицо пилота, с ним рядом видно еще одного, затем
огромный обломок с грохотом рухнул на склон холма, его перевернуло, винт с
треском сломался.
Мелкие обломки падали как метеориты. Кабина катилась как
огромный валун по рыхлому снегу, в песке осталась глубокая неровная борозда.
Тарас с рычанием убрал автомат, глаза горели красным как задние фары.
Валентин убрал гранатомет в кейс, голос его был язвительный:
– Везет же дураку!
Тарас впервые смолчал, только провел ладонью по груди.
Ермаков едва заставил одеть под рубашку бронежилет, и тут же как нарочно две
пули, одна точно пошла бы в сердце, вторая разнесла бы печень.
– Быстрее, – велел Ермаков.
Он бросился вниз по склону, ноги зарывались в песке.
Черепашья спина купола приближается, внизу перевернутая кабина. Видно как
оттуда вывалился человек, вытащил через разбитое стекло второго.
– Не только одни мы живучие, -удивился Тарас.
Пилот оглянулся за бегущих к нему людей, быстро выхватил
пистолет. Тарас широко ухмыльнулся, пистолет в руке пилота трижды дернулся.
Улыбку как ветром сдуло с лица десантница: с такого расстояния и в слона не
попадешь, однако в грудь его трижды болезненно ударило. За спиной вскрикнул
Валентин, пальца Тараса сами нажали курок.
Второй пилот тоже достал пистолет. Автоматная очередь
срезала их как высокую траву косой. Когда подбежали, тяжело взрывая песок
ботинками, один из пилотов был еще жив. Пули попали ему в ноги, он лежал на
спине, руки раскинул но в одной был зажат пистолет.
Тарас погрозил пальцем, Валентин выхватил пистолет, но
Ермаков предостерегающе вскрикнул. Глаза его с удивлением уставились в лицо
раненого. Тот смотрел в ответ с такой же угрюмой злобой. Тарас на всякий случай
ногой выбил из руки пистолет, оглянулся на командира.
Ермаков держал пистолет нацеленным в лицо пилота. В глазах
было странное выражение.
– Ну, Фред Хольт, – произнес он, – наконец-то
мы снова лицом к лицу!
Все ждали выстрела, но Ермаков задержал палец на спусковом
крючке, затем медленно убрал в кобуру, все это время не спуская с Фреда
пристального взгляда.
Тарас спросил непонимающе:
– Это тот самый, с которым вы в Кандагаре...
– И в Кандагаре, и в десятке других мест... Трижды
сходились лицом в лицу. Теперь он, если не ошибаюсь, заместитель самого
директора ЦРУ!
Фред, морщась, сказал зло:
– Не преувеличивай размер добычи. Всего лишь по
оперативным вопросам.
– Но зам?
– Теперь не старые времена, – ответил Фред. –
К сожалению, руки связаны даже у директора. Больше решают политики. Иначе бы ты
у меня попрыгал!
– У нас тоже, – кивнул Ермаков. – Извини,
Фред, в другой раз поболтал бы больше. Но теперь спешим!
Валентин уже смотрел на близкий купол. Похоже, этот
заместитель в самом деле не только крут, это по его фигуре видно, но и не
дурак. Как-то вычислил, где они могут быть, явился сам. Странно, что других не
привел. Наверное, других директор направил в другое место...
Выстрела все не было, а когда он обернулся, Ермаков прятал
пистолет в кобуру. Фред смотрел все так же без страха. Из обеих ног пониже
колен вытекали тонкие струйки крови, но заместитель даже не морщился.
– Этого волка оставляете в живых? –
поинтересовался Валентин.
– Да, – кивнул Ермаков.
Валентин смолчал, догадывался, а прямолинейный Тарас
взорвался:
– Но... но как же? Он один опаснее целой бригады!..
После того, как мы тут нашелестели...
Ермаков скупо улыбнулся:
– Доживи до моих лет.
Он бросил Хольту медпакет, повернулся и побежал к куполу.
Хольт следил за ним налитыми кровью глазами. Русский сделал то, что не позволил
бы себе ни один коммандос в мире. Он оставил опаснейшего врага, хотя может
избавить себя от опасности одним движением пальца.
Тарас спросил на бегу:
– Зачем?
– Что?
– Почему американец остался жить?
Ермаков бежал с суровым злым лицом, но в серых глазах
мелькнула непонятная грусть:
– Мы с ним дрались еще в начале восьмидесятых. Даже
сходились лицом к лицу... Стреляли один в другого... И что же? Сейчас я нажму
курок... и все? Мне кажется, будет пустота, словно я потеряю родного человека.
Тарас оглянулся, зябко передернул плечами. Пусть у
полковника интеллект и за триста, но с этим интеллектом что-то происходит.
– Если случится что-то с вами, – крикнул он на
бегу, – он спляшет на вашей могиле!
– Скорее всего... Но и ему будет меня недоставать,
знаю.
Глава 54
Они были за сотню шагов от купола, когда часто и сильно
застрочили пулеметы. Град пуль швырнул всех троих на землю. Тарас не удержался
и покатился с разбега вперед. За ним сразу потянулась красная дорожка.
