– Не убивай... Там уже никого... Если тебе нужен тот
кейс, возьми... только не убивай.
Дмитрий, все еще не веря, бросил ему медпакет, поднялся и,
цепляясь за стену, чтобы не свалиться, потащился по ступенькам вниз. Коридор
свернул вправо, под потолком светила тусклая лампочка. Дверь в конце коридора
распахнута, приближается неровными толчками. Измученное сердце начало стучать
чаще. Ноздри раздувались, чувствуя запах свежепролитой крови. Много крови...
Он ухватился за косяк, ноги подламывались. В просторном
бетонном бункере все забрызгано кровью, словно здесь стая монстров рвала людей
на части и бросалась окровавленными кусками в стены. На полу в жутких позах
девять человек... нет, девять трупов. Лица перекошены, зубы оскалены, в глазах
так и осталась злоба последнего страшного боя, всех против всех, потому что
проклятый русский страшится взять в плен десятерых, но одного – рискнет, так
что шанс остаться в живых только у одного...
– Господи, – прошептал Дмитрий, – пауки в
банке... Как же можно...
Кейс сиротливо лежал в углу. На поверхности едва заметные
царапины от пуль. Дмитрий прошел по лужам крови, в спине кольнуло и что-то
оборвалось, когда нагнулся и ухватился за ручку. Тяжесть заставила сжать зубы.
Тихонько подвывая, он потащился наверх, чемодан выворачивал суставы в плече.
Каждая ступенька вздымалась как горный уступ, он заволакивал тяжелое тело как
мешок свинца, а чемодан разрывал его тело надвое.
Перед выходом отдохнул, взял пистолет в правую руку. Пальцы
совсем занемели. Поднял чемодан, закрывая им левую сторону груди, и шагнул в
яркий солнечный мир, готовый отвечать на выстрелы.
Уэнбэшник сидел, прислонившись спиной к камню, желтый как
старый воск. Его пальцы безостановочно перетягивали бинтом ноги. Глаза
расширились в страхе, увидев пистолет, но Дмитрий сунул за пояс и заставил ноги
двигаться в сторону дороги.
Глава 55
Дорога открылась ровная и широкая, идеально гладкая, словно
это не далекое провинциальное шоссе, а подготовленная к визиту президента. В
голове стучало, каждый шаг отдавался болью во всем телом. Он чувствовал как
кровь струится из плеча, бока, в кроссовках хлюпает.
Приближающийся рокот заставил взглянуть на шоссе, а уже
потом вверх. В его сторону быстро шел тяжелый армейский вертолет. В проемах
виднелись крупнокалиберные пулеметы на турелях, головы в зеленых шлемах.
Ноги подкосились, он упал, а с вертолета открыли огонь по
одиноко бредущему человеку с кейсом и винтовкой. Два патрона, напомнил себе.
Два.
Вертолет шел по косой дуге в его сторону. Вскинув винтовку,
почти сразу нажал на спуск. Землю рядом с ним вздыбило как плугом, резкий
толчок в грудь, резкая боль, но сцепил челюсти намертво, заставил себя стоять,
поймал в прицел вертолет... в последний миг сместил на пулеметчика, выстрелил,
ибо вертолет, потеряв управление, быстро шел вниз.
Слабость заставила его опуститься на колени. Потом завалился
на бок, вскрикнул: острый бок кейса уперся в разбитое пулей ребро. Вертолет
удалось выровнять перед самой посадкой, но грохнулся тяжело, сломал лапы и
завалился на толстый бок. Фигуры в зеленых пятнистых костюмах выскакивали как
муравьи из банки. Он выпустил по ним всю обойму. Беречь патроны нет смысла,
выскочившие укроются за насыпью, там целая гряда, он тоже упал за камнем, но
его положение безнадежно, даже не будь ранен и будь у него сколько угодно
патронов...
Как дело решенное, он набрал заученный код. Крышка кейса не
подскочила, но чуть дрогнула. Поддев ее пальцами, поднял, тугую и застывшую за
полтора десятка лет. От бортика до бортика, не оставляя ни миллиметра свободными,
плотно прижались друг к другу стальные цилиндры, провода, механические
взрыватели, которые видел только в музее. Но по спине прошла жутковатая волна
страха, нервами ощутил: древний заряд жив, способен выжечь землю на полмили во
все стороны, а вверх подняться на десятки миль страшным оранжево-багровым
грибом и накрыть смертоносной тенью половину этого штата...
– Будь ты проклята, – прошептали его полопавшиеся
от внутреннего жара губы. – Быть ты проклята, последняя Империя...
Он сбросил колпачок защиты, опустил палец на черную кнопку,
которую почему-то упорно называют красной. Издали донесся шум работающего
мотора, крики.
К линии огня мчался старенький джип с открытым верхом. За
рулем сидела, вцепившись в баранку, молодая девушка. Ветер трепал ее распущенные
волосы ярко пшеничного цвета. Рядом с нею стоял, держась за раму, с красным как
помидор лицом мужчина и огромным вислым животом, У него ярко горели на солнце
ярко-красные волосы, которые принято приписывать выходцам из Ирландии. Дмитрий
рассмотрел разинутый в крике рот, но ветер относил слова. Судя по жестам, он
требовал чтобы стрельбу прекратили или перенесли подальше от их пастбища.
Похоже местные фермеры всю эту стрельбу и падающие вертолеты посчитали простыми
учениями...
Дмитрий свирепо ухмыльнулся разбитым о камень ртом. На
землях Империи так долго не лилась кровь, что в голову не приходит, что и здесь
можно устроить то, что они устраивают в России.
За спиной толстого фермера, в кузове, застыли два молодых
парня, настолько похожие, что любой назвал бы их братьями, а толстяка – их
отцом.
Фигура в зеленом комбинезоне приподнялась, махала им руками,
приказывая убираться. Но глава семейки фермеров лишь кивком велел девушке
повернуть, чтобы не приближаться к опасным людям, но зато чтобы они услышали
его вопли о правах граждан. Дмитрий снова не уловил слов, красная рожа фермера
стала устрашающе багровой, он орал, летели слюни, размахивал руками, а толстое
как у коровы брюхо колыхалось.
Машина пошла по дуге, медленно сбрасывая скорость. Дмитрий
видел как человек в зеленом кивнул своим людям, те взяли наизготовку карабины.
Фермер замер с открытым ртом, потом как мешок плюхнулся на сидение, толкнул
девушку. Она послушно и с явным облегчением начала разворачивать машину.
Карабины опустились, Дмитрий почти слышал нервные смешки
солдат. Теперь уже все снова смотрели в его сторону, террорист опаснее, только
Дмитрий успел заметить как джип развернулся, у ковбоистых парней у руках
появились длинные широкие трубы. Почти тут же оттуда с грохотом вырвались струи
огня.
Парней отшвырнуло на сидение джипа. Огненно-дымные струи в
считанные доли секунды дотянулись до укрытия унбэшников. Раздался тяжелый
грохот, земля задвигалась. Взлетели камни, куски окровавленного мяса,
одновременно поднялся столб земли, словно в окоп угодила авиационная бомба.
Дмитрий видел как третий сверкающий снаряд, оставляя дымный след, мгновенно
пересек пространство и ударил в живот офицеру. Во все стороны брызнуло розовым,
закрыв этой пленкой полмира. Да еще оторванная по локоть рука с зажитым
пистолетом взлетела высоко вверх и упала в двух шагах от Дмитрия. Он отчетливо
видел красивые ухоженные ногти, часы в дорогом браслете, но вместо локтя торчал
грубо срезанный кусок красной пористой кости.
