– Стажер Човен! К полковнику Ермакову.
Валентин смолчал, а Тарас сказал сочувствующе:
– Ничего, кому-то надо и эти места чистить.
– Да брось, – поморщился Макс. – Все делает
механизация. Это так, чтобы некоторые носы не задирали.
– Эт ты на кого немекиваешь? – спросил Тарас
угрожающе.
Из столовой Дмитрий напрямик направился в административный
домик. Часовой оглядел его придирчиво, кивнул. В коридоре было пусто, а когда
отворил дверь кабинета, Ермаков все еще горбился за клавиатурой, тихонько
щелкал клавишами, не доверяя некоторые команды даже самым доверенным
программистам.
При звуке открываемой двери его пальцы тронули Alt-Tab, и на
экране мгновенно возникла другая картинка. Дмитрий вытянулся, Ермаков устало
махнул рукой:
– Вольно. Как тебе здесь?
– Да вроде бы еще жив, – ответил Дмитрий, а всем
видом старался показать, что не просто жив, а здесь для него почти что
санаторий с бабами и плясками.
Ермаков оглядел с головы до ног, хмыкнул, неожиданно
спросил:
– Не тянет побывать по ту сторону забора?
– Нисколько, – ответил Дмитрий, интуитивно
полагая, что отвечает верно. – Здесь еще много такого, что не узнал.
Хотя... чтобы не расставаться с друзьями, я бы в охотку съездил с ними завтра в
то кафе, о котором говорят.
Ермаков снова долго рассматривал, в серых глазах то
поблескивали искорки, то они темнели как небо поздним вечером.
– С этими уже сдружился? Что ж, неплохие ребята. У тебя
есть чутье.
Дмитрий смолчал, прямых вопросов нет, а просто так
разговаривать с полковником... не по рангу.
Ермаков потер ладонями лицо, она сразу стало старше, резче
обозначились морщины, но порозовело:
– Значит так. Тебе разрешен выезд завтра из лагеря с
утра и до обеда. Но только с кем-то из этих ребят.
Дмитрий вытянулся:
– Благодарю за доверие!
Ермаков отмахнулся:
– Да при чем здесь... Ты уже прошел карантин. Просто с
этого дня для тебя тоже действуют увольнительные.
– Спасибо!
Но когда вышел, все еще чувствовал на спине пристальный
взгляд. Какая-то проверка на вшивость?
Глава 10
Валентин неожиданно заупрямился, нужно прочесть пару книг,
ознакомиться с новой системой зажигания на кадиллаке, да и вообще дел по горло,
не до кафе, Тарас нажимал, только Дмитрий помалкивал, тихонько стоял в
сторонке. Почему-то показалось, что князь или барон не хочет сидеть за одним
столом с ним, наемным киллером. Одно дело убивать в Афгане, другое – за деньги.
Тарас нажимал, похоже, тоже смекнул, как и то, что в
столовке Валентин сидит рядом с киллером по службе, а кафе – дело добровольное,
там можно позволить себе даже принципы.
В конце-концов Валентин, морщась, сел за руль старенького
потрепанного джипа, Тарас бухнулся рядом. Ожидался еще Макс, но того срочно
оправили пересдавать взрывное дело, и Дмитрий расположился на заднем сидении в
одиночку.
Часовой вручную отворил ворота, ухмыльнулся понимающе, джип
рванулся как будто его лягнули, прыгнул и понесся, Дмитрия немилосердно
подбрасывало, кое-как приспособился, наконец начал замечать дорогу.
Их лагерь, как увидел с удивлением. расположен на самом деле
не так уж и далеко от цивилизации. Когда дорога шла через холм, с вершины
заметил на горизонте многоэтажные дома, целый район, а в другой стороне
раскинулись возделанные поля, стадо коров бредет к маленькой речушке.
В конце-концов дорога вывела на трассу, многоэтажные дома
приблизились, выросли, первой промелькнула бензоколонка, Валентин снизил
скорость и свернул к первому же многоэтажному дому.
– Молодцы, – одобрил Тараса. – Первыми
перехватывают!
Кафе расположилось в полуподвале этого дома, старого и
запущенного, но уже сами ступеньки, что понравилось Дмитрию, мокро блестели,
чистые и умытые, пахло свежестью.
Узкий коридорчик вывел в помещение с низковатым потолком.
Восемь столов, резные стулья, на стенах дешевенькие бра, света много, никакого
намека на интим, чем обычно грешат кафе и бары с недоумками в руководстве.
Полупрозрачные занавеси, можно рассматривать ноги проходящих по тротуару
красоток и даже замечать какого цвета у них трусики, зато они не видят, что у
тебя на тарелки дешевый салатик, а не заморская форель.
Валентин указал на стол у глухом углу, инстинктивная мужская
привычка садиться как собака в конуре: мордой ко входу. Тарас первым плюхнулся
на стул, воззвал зычно:
– Лапушка!.. Зайчик!.. Пивка нам поскорее!.. А креветок
потом, потом...
Между столов к ним направилась девушка в переднике, Дмитрий
против воли засмотрелся. Высокая, вся из длинных рук и ног, чем-то похожая на
журавля, она странно и пугающе производила впечатление звериной гибкости.
Темные глаза, довольно мрачные, смотрели из-под низкого лобика, что всегда
считался признаком кретинизма, но ей только придавал вид решительный и смелый.
Мужчины смотрели ей вслед, отводили взгляды, затем смотрели
снова. Чересчур длинные ноги поднимали зад на уровень глаз, бедра узковаты, зад
тоже ничего особенного, но почему-то каждый чувствовал, что этот зад может укрупняться
вдвое, становиться пышным и вздернутым кверху...
Ее голос заставил Дмитрия вздрогнуть:
– Темное? Светлое?
Она стояла над ним, он посмотрел на грудь, едва ли второго
размера, и тоже вдруг ощутил, что там все может разбухать в считанные минуты
почти по четвертого. Ее глаза стали насмешливыми, Дмитрий ощутил как краска
начинает пробираться к лицу, повернул голову к Тарасу.
Тарас сказал с восторгом:
– Темного! Много!.. Бочку!.. А какой сорт, пусть вот
Валя скажет, он у нас эстет. Его даже сморкаться правильно учили.
Валентин поморщился, глаза его скользили по меню:
– Не слушайте его, Анита. По две светлого... лучше
«Подмосковное». Потом креветки, раки, что там у тебя сегодня? А затем перейдем
на темное.
Она кивнула, черкнула в блокнотике, удалилась. И хотя шла
строго, бедрами не вихляла, Дмитрий ощутил, что не может оторвать взгляда от
упругих ягодиц, которые так и просятся в его широкие ладони.
Валентин хмыкнул, а Тарас потер ладони:
– Пивка!.. Ура, пивка сейчас залью... Что, Дима, и ты
на крючке?.. Вот странно как устроено, а? Красивые и умные не устроятся в
жизни, как не бьются!.. а другим все само в руки... Или не в руки, но это
неважно. Дима, а ты вообще пиво пьешь?
– Пью...
– Жаль, а то бы я и твое освоил. Чтоб добро не
пропадало.
