Рокеры переглядывались. Вожак поинтересовался:
– Мужик, ты не спятит?
– Не-а, – ответил Тарас и вытер рукавом
нос. – Но вы ж эта... ну... предлагаете... Прямо настаиваете! Ну я и
решил...
Вожак удивился:
– Мы предлагаем?
– Ну да, – ответил Тарас простодушно. – Вы ж
ента... ну, с руками как ходите...
Он растопырил руки, как будто им не дают прижиматься к бокам
чудовищные глыбы мускулов, переступил с ноги на ногу, набычившись и выпятив
нижнюю челюсть. Получилось так похоже, что вожак вспыхнул, насмешка налицо, но
Дмитрий видел, что вожака тревожит простецкий вид этого парня, чересчур
простецкий. Если бы не заподозрил нечто, то не стал бы вожаком этого сброда на
мощных мото: кое-что в жизни надо чувствовать спинным хребтом.
– Мужик, – сказал вожак предостерегающе. – ты
лучше подбери сопли и канай отсюда, пока цел.
Один из рокеров ахнул:
– Ролло, он уйдет без трепки?
– Пусть идет, – угрюмо распорядился вожак.
Тарас переступил с ноги на ногу, еще больше выпятил нижнюю
челюсть, а руки изогнул крючками:
– Ага... ну да. Так у вас это... ну, как у сраных мух,
что под шершней косят... Чтоб не трогали, да? Мимикрия?
Вожак медленно багровел. Грудь его вздымалась, глаза быстро
стрельнули по сторонам, прошлись по неподвижному Дмитрию и даже достали мирно
сидящего в машине Валентина.
– Считай, ты допросился, – процедил он. – Айрен,
Анрыл – врежте дураку.
Тарас успел обидеться:
– А пошто не сам?
На него бросились с двух сторон. Один детина размахивал
металлической цепью, на которой можно бы крепить якорь, второй прыгнул с
нунчаками. Тарас поспешно отступил на шаг с воплем:
– Ай-ай, на меня напали!!!
Дмитрию показалось, что он даже постарался скорчить
испуганную рожу на случай, если в окно кто-то смотрит. Один из крепких
чернокуртников сказал с угрюмым злорадством:
– Поздно, мужик. Снимай штаны! Может быть, помилуем.
Девица, что осталась на заднем сидении его мощного харлея,
захохотала. Рот ее был намазан широко и мощно. На загорелой коже живота
выделялся непомерно крупный пупок мертвенного цвета.
Рокер замахнулся, метясь в лицо Тараса, но неожиданно ударил
быстро и резко в живот. Тарас удивленно опустил глаза на кулак, завопил громко
и отчаянно:
– Ой-ой, меня ударили! Меня бьют! Меня убивают! Куды
милиция смотрит?
Рокер с удивлением посмотрел на свой кулак. Костяшки
покраснели, словно ударил в ствол дерева. От мотоциклов крикнули нетерпеливо:
– Да врежь ему как следует! И поехали.
Тарас крикнул обрадовано:
– Хорошо, счас!
Рокер вздрогнул, словно сосна, по которой ударили обухом.
Дмитрий не успел рассмотреть удар, настолько тот был мгновенным и неожиданным.
Рокер еще постоял, а затем медленно повалился на спину, не сгибая коленей.
Грохнуло, словно в самом деле рухнуло дерево.
От мотоциклов ахнули. Дмитрий видел как двое оставили
сидения, пошли с двух сторон к смельчаку. Один вытащил из-за спины короткую
дубинку, а другой неспешно и уверенно натянул черные кожаные перчатки. На
тыльной стороне блестели заостренные шипы, делая перчатки похожими на спины
доисторических ящеров.
До Дмитрия донесся довольный голос Тараса:
– Эх, до чего же люблю вынужденную самооборону!
Он сделал шаг в сторону, пригнулся, двигался как-то странно,
неуклюже, пропустил два сильных удара, Дмитрий видел как Тарас содрогается от
ударов, отмахивается неумело и тупо, но все-таки один рокер вскрикнул и
ухватился за локоть, а второй после ряда сильных ударов дубинкой, споткнулся и
растянулся вниз лицом.
Тарас отступил на шаг. Руки с растопыренными пальцами пошли
в стороны. Группа на мотоциклах пребывала в неподвижности. Один из пытавшихся
проучить нахала все еще пятился, другой остался лежать вниз лицом, руки
раскинул. Красная лужа растекалась на асфальте, но для разбитого носа крови
было многовато.
Вожак крикнул раздраженно:
– Что за... Ах, так он крутой? Ну ладно. Пошли!!!
Дмитрий дернулся, ибо все рокеры, дюжина крепких здоровенных
парней слезли с мотоциклов и бросились на дурака. Тарас в испуге попятился:
– Вы чо, парни? Вы чо?
Дмитрий наконец решился сдвинуться с места, услышал
предостерегающий свист. Валентин наблюдал с брезгливой миной, Дмитрию покачал
головой.
Рокеры налетели как огромные черные псы на зайца. Тарас
исчез, замелькали дубинки, цепи, кастеты. Оставшиеся в одиночестве женщины
визжали от восторга, вскакивали, глаза горели как фонари в ночи.
Дмитрий видел черные спины, взлетающие руки. Сейчас руки
выглядели вдвое мускулистее, а дубинки казались огромными. Он слышал сдавленные
крики, глухие удары.
В какой-то момент двое рокеров вытащили из толпы третьего.
Кровь брызгала из разбитого лица тонкими струйками. Его оставили на асфальте,
оба заорали люто девкам, одна завизжала и помчалась к ним, а они оба снова
бросились в драку.
Еще одного вынесли из сечи, крови Дмитрий не заметил, но
этот был в отключке. Девушки слезли с мотоциклов, их загорелые ноги мелькали
как шпалы под бегущей электричкой. Сраженных бойцов оттаскивали, быстрые руки
промакивали кровь.
Наконец толпа раскрылась как раскрывается тюльпан при
скоростной съемке. В воздух подлетели двое, завалив сразу несколько соратников,
Дмитрий наконец увидел Тараса. В разорванной рубашке, от одного рукава пестрые
ленточки, но загорелые руки мелькают как поршни, крупное тело неуловимо быстро
сдвигается, ускользая от ударов, смазывая их мощь, ослабляя удары. Дмитрий
слышал обозленные крики, вопли боли. Руки сержанта между тем торопливо ломали
суставы, перебивали кости, разрывали связки, пробивали головы, а когда
сдвигался хоть на дюйм, то слышался хруст коленных чашек.
Когда из рокеров остались всего трое, один с руганью
выхватил монтировку, замахнулся. Тарас качнулся в сторону, руки мелькнули, и
дыхание остановилось в груди Дмитрия: рокер вздрогнул, а монтировка уже торчала
из его груди, погрузившись на две трети.
Вожак отступил на шаг, побледнел, Тарас поспешно шагнул
следом, Дмитрий услышал сухой хруст, что повторился трижды. Вожак медленно
валился на асфальт, уже с перебитыми как соломинки толстыми костями, уже
калека, над виском провалилась кость, белокурые волосы стали алыми...
Джип по крутой дуге оказался рядом с Тарасом. Валентин
заорал:
– Заснул?
Дмитрий вздрогнул, орали ему, прыгнул через борт, Тарас уже
рядом с Валентином, машина рванулась в тот же миг, его едва не перебросило
через задний борт. Валентин стремительно вырулил дворами на широкую улицу,
быстренько перестроился в левый ряд и погнал на скорости, часто поглядывая в
зеркало.
