Во время корейской войны, когда термин «геополитика» вновь
стал звучать в коридорах власти, о «каскаде» вспомнили. Подготовка бойцов стала
проводиться с учетом возможного региона применения, в список учебных дисциплин
прочно вошла этнология. создавались жестко территориально ориентированные
группы. В обход 10 управления генштаба, традиционно занимающегося военной
помощью потенциальным союзникам, «каскад» стал напрямую вмешиваться в ход
событий, корректируя их создаваемыми «многоходовками». В ход шли и прямые
устранения (как в случае самоубийства Макнамары) и разоблачения через прессу
(Уотергейтский скандал) Провоцировались вооруженные столкновения (Пак Чжон Хи)
и внутренние разборки (Генерал Чомбе). Проводились операции по стимулированию
выдвижения наиболее управляемых лидеров, с одновременным устранением их
конкурентов. Закреплялись лидеры движений с невозможностью их замены.
Одним из главных критериев отбора стал IQ, который у
кандидата в «мальки» должен быть не ниже 150 % от средней нормы, для кандидата
в командный состав этот показатель должен быть не менее 250 % от средней нормы.
Обязательно для всех кандидатов высшее образование (желательно гражданский ВУЗ)
и отменное здоровье. При этом обращали внимание на то, чтобы кандидат не был
профессиональным спортсменом..
Дмитрий хмыкнул, вспоминая свои многочисленные стычки с
мастерами спорта по боксу, каратэ, борьбе, не говоря уже о клоунских восточных
единоборствах. Всегда повергал с такой легкостью, что иной раз думал, что
обыкновенный мальчишка из подворотни дал бы отпор круче... Увы, спортсмен
ориентирован на имитацию ударов, приносящих очки, на выпендривание перед
судьями и зрителями,
– Здесь не Олимпийские игры, – сказал он
вслух. – Прижатый к стене имеет право бить насмерть.
Глава 16
Он несся на скоростном мотоцикле, перепрыгивал через канавы,
упавшие деревья, а когда впереди блеснула гладь воды, прибавил газу и полетел
на рекой, широкой как тихий, Днепр, до середины которого не всякая птица, а его
двухколесный зверь смог, а потом наконец колеса коснулись воды, но скорость
настолько сумасшедшая, что он так и несся по поверхности, погрузившись не
больше, чем на ладонь...
Грубый толчок заставил мгновенно вернуться в казарму:
– Эй, вставай!.. Люди плюйте на него!.. Вчера спал,
позавчера спал.... и сегодня снова начал спать, спячник!
Над ним высился гороподобный Тарас. Снизу он казался вовсе
великаном, страшным и подпотолочным.
– Ты чо? – просипел Дмитрий спросонья.
– Дуй к полковнику.
– Черт, сейчас же ночь...
Тарас сказал быстро:
– Вообще-то можно не идти.
– Да? – спросил Дмитрий сонно. – тогда я
приду утром.
– Ура, – ответил довольно Тарас. – Тогда спи.
На чем-нибудь другом постажируешься.
Он хлопнул его по плечу, Дмитрий свалился в постель. Тарас
уже удалялся к выходу, весь настолько широкий, что задевал спинки кроватей по
обе стороны. Неведомая сила швырнула Дмитрия из постели. Тарас на мгновение
появился в светлом прямоугольнике освещенного коридора, слышно было как
хлопнула дверь, в казарме стало темно как в церкви с погашенными огнями.
Тарас дошел до выхода из казармы, когда сзади послышался
топот, словно его догонял молодой слон. Лицо Дмитрия, все еще припухшее от сна,
было злым как у химеры на соборе Парижской богоматери.
– Ну и шуточки у тебя!
– А чо, – отозвался Тарас довольно, – спал
бы... дело ж добровольное.
– Ну да, другому скажи. Опять пацанам пальцы ломать?
– Насчет пальцев... гм, наверное. Только на этот раз не
пацанам, не пацанам. Это точно, не пацанам. Иди, побрейся, приведу себя в
порядок. Я соберу остальных.
Стараясь не будить остальных, Дмитрий поспешил в бытовку. Хотя
каскадники спят как бревна, но любой шорох слышат даже в самом глубоком сне,
уже убеждался...
Он зябко повел плечами, ноги понесли навстречу белому кафелю
как пушинку, воду открыл чуть-чуть, шумит, а сам с недоверием всматривался в
засиженное мухами зеркало, висевшее над раковиной. Лицо вытянулось и загорело,
делая его похожим на Хозе из оперы «Кармен», других жгучих испанцев он не знал.
Густые черные волосы торчат как у пьяного ежа, кончики уже закручиваются, из-за
чего с детского сада звали кудряшкой и кудрявчиком. Черные как смоль брови,
длинные и чуть поднятые на концах ресницы делали его похожим на красавца
цыгана, и тем неожиданнее была пронзительная синева глаз.
Он начал намыливать лицо, пена на фоне темнокоричневого
загара выглядела ослепительно белой, сказочной. Под блестящей кожей вздулись на
миг и тут же растворились тугие желваки, а по всему телу точно так же
вздувались и опадали, просыпаясь и встряхиваясь, тугие мышцы.
На тренировках его заставили помимо пробежек со штангой на
плечах, еще и выучить язык жестов, мимики, кучу секретных кодов, и если от
тренировок в зале стонали все мышцы, то от усиленных занятий по мнемонике
трещал череп, а мозги вылезали через уши. В зале его учили метать все, что
попадалось под руку, а если уж мелочь, вроде зубочистки, то ею должен был уметь
как открывать любой замок, так и попадать в выключатель в трех шагов с такой
силой, чтобы погасить свет.
Только сейчас заметил, что мышцы увеличились на треть, все
тело стало еще жестче, словно вытопилась не только последняя капля жира – ее и
не было, – но ушло и все мясо, а его место заняли тугие жилы, толстые и
твердые.
Он вздрогнул от густого рева за спиной:
– Ну? Долго будешь прыщики рассматривать?
– Заканчиваю, заканчиваю, – сказал Дмитрий
торопливо. – Уже все, закончил...
Ладони подхватили струю воды, а глазами следил за отражением
в зеркале. Тарас остановился в картинной позе в дверях, перегородив ее целиком.
Голая голова блестела, словно смазал маслом. Остроконечные уши торчали как
пики, готовые повернуться в сторону врага.
Он, как понял Дмитрий из разговоров, прослужил в «каскаде»
не меньше десяти лет. Вернее, уже десять лет принимает участие в боевых
операциях, а сколько вообще в спецназе и что делал раньше, никто не знал. Уже
здесь обнаружилось, что этот здоровяк помимо родного украинского и русского
говорит свободно на польском – странно бы, живя за Украине, не познакомиться с
родственным польским, а затем уже на чешском и словацком. Английским овладел
здесь, в спецназе, а потом еще и испанском. Говорят, собирался выучить
японский, но смекнул вовремя, что за японца выдать себя будет трудно.
Что удивительно, уже в спецназе он сумел закончить программу
универа и даже защитил кандидатскую. Для спецназовца он чересчур умен, даже
среди каскадовцев, куда отбор велся не только по умению ломать кости.
– Все, – сообщил Дмитрий торопливо, – я
готов.
– Это называется готов... – прорычал Тарас с
сомнением. – Ладно...
