– Там чисто, – выдохнул он. – Уже чисто!
Валентин бросил коротко:
– Ты прямо, Дмитрий через левую.
Слева пронеслась стена, Дмитрий вылетел через коридор в
большую комнату, посреди биллиардный стол, зеленое сукно, пирамидка крупных
белых шаров. Стены под мореный дуб, дорогая мебель. Пока он бежал по коридору,
зеленая форма то исчезала, словно Валентин становился невидимкой, то возникала
совсем рядом. Из биллиардной вели две двери. Дмитрий остановился, поведя
стволом, и в этом момент с грохотом распахнулась дверь, похоже – из кухни,
выскочили трое из охраны, у всех пистолеты в руках. Впереди влетел толстый
молодой парень с бешеными глазами. В правой пистолет с непомерно длинным и
толстым стволом, он начал поворачивать его в сторону Валентина...
Автомат Валентина был направлен в сторону охранников, но
спецназовец почему-то растерялся, отшатнулся, суетливо и без необходимости
пытался вскинуть автомат на уровень груди. Дмитрий в безумном прыжке развернул
пистолет, пальцы сами нажали спусковой крючок. Три выстрела прогрохотали как
будто выстрелили из автомата, где одиночный выстрел жрет три пули.
Трое рушились как тряпочные куклы, которым перерезали все
нити. Валентин что-то вскрикнул, пинком распахнул дверь, мгновенно отпрыгнув.
Оттуда прогремела длинная автоматная очередь. Слышно было как в биллиардной
стучат костяные шары, перескакивают через расколотый борт.
Потом автомат захлебнулся, в наступивший тишине глухо
стукнуло. Дмитрий понял по звуку, что автомат ударился о паркетный пол
прикладом, а вот звук падения человеческого тела...
Он встал в дверном проеме, готовый стрелять в любой момент и
в любую сторону. Через большую комнату, больше похожую на зал для бальных
танцев, кошачьей походкой двигался Тарас. За его спиной на полу распластались
двое в хороших костюмах, автоматы в руках, один все еще слабо дрыгал ногой, что
удивительно, так как любимым ударом Тараса, как уже знал Дмитрий, было
перешибать позвоночник, когда сразу отключаются конечности.
Он оглянулся на Дмитрия, указал жестом куда идти, сам
колыхнулся как призрак под ветром и растворился в тот же миг, едва Дмитрий
взглянул в указанную сторону. Рассерженный и пристыженный, он как таран вышиб
дверь, что-то долго раскачиваются защитники... или же это они успели всего за
секунды приблизиться к охраняемому объекту, ворваться и обезвредить...
В комнате из глубоких кресел поднимались двое крупных мужчин
в хорошо подогнанных костюмах. Похоже, коротали скучное дежурство за игрой в
покер, карты белеют на столе, в пепельнице дымится сигарета... Или даже
дремали, иначе почему все еще не выбежали навстречу?
Дмитрий моментально узнал в одном из них Печернича,
троекратного чемпиона мира по боксу, мастера по вольной, а во втором детине –
чемпиона по каратэ еще в прошлом году, известного болельщикам как «Несокрушимый
Джо».
Оба застыли, глядя в черное дуло пистолета. Печернич зло
скалил зубы, огромный и несокрушимый, на лице бессильная ярость. В глазах
чемпиона по каратэ на миг метнулся страх, против пули никакие восточные
искусства не сработают, но Дмитрий моментально все поняв, сунул пистолет за
пояс и сделал приглашающее движение. Это глупость, сам понимал, даже нарушение:
надо просто выстрелить дважды, хотя по инструкции – трижды в каждого, а потом
по контрольному в головы, но месяц изнуряющих тренировок, учебных боев,
бесконечные схватки с меняющимися инструкторами довели до бешенства, а
адреналин готов был разорвать мышцы, если не дать ему выхода.
У обоих глаза расширились в безмерном удивлении. Печернич
даже посмотрел по сторонам, не остановят ли их пули до того, как они коснутся
этого дурака в пестром, а его достаточно только коснуться, а каратист неуверенно
сделал шаг.
– Давайте, продажные шкуры, – сказал
Дмитрий. – Здесь только я.
– Что за дурак... – выкрикнул Печернич.
Он ринулся как бык, нанося еще в воздухе серию страшных
ударов, каждый из которых совсем недавно отправлял его противников в нокаут, застоявшийся,
полный нерастраченной мощи. Дмитрий пропустил гиганта мимо, ударил в затылок,
повернулся вокруг оси и ударил снова, слыша знакомый треск височной кости.
Голову тряхнуло от удара ногой по касательной, в ушах
коротко зазвенело. На ринге каратисту уже присудили бы чистую победу за
красивый удар, но здесь не Олимпийские игры, Дмитрий в крутой повороте сделал
подсечку, на лету сильно ударил носком окованного ботинка в висок, где самая
тонкая переборка черепа.
Каратист еще не успел рухнуть на пол, как Дмитрий, уже с
пистолетом в руке, бросился в дверь. Ошибка генерала еще и в том, что в
телохранители набрал бывших мастеров по боксу, каратэ, даже всяких там мастеров
по восточным единоборствам. Их громкими именами хорошо бахвалиться перед такими
же тузами, вот мол, кто мне дверцу машины открывает с поклоном, но, что хорошо
на ринге, не годится в настоящем бою. У спортсменов всегда остается рефлекс на
имитацию удара, переучить невозможно, в то время как из обычного крепкого
паренька с улицы можно за полгода сделать зубатую акулу. А он, Дмитрий, и
раньше не был овечкой.
Короткий коридор кончился через два прыжка, дверь в спальню
генерала уже распахнута, Грузный человек в цветном халате сидел на широкой
роскошной кровати, бледный и трясущийся, все время запахивает полы халата,
босой, шлепанцы рядом.
Дмитрий вздрогнул как от сильного удара: перед захваченным
врасплох человеком стоял невесть как попавший раньше них Ермаков с пистолетом в
руке.
В глазах полковника был лед, когда поднял пистолет на
уровень глаз генерала. Дмитрий знал по себе: когда смотришь в черное дуло, это
действует сильнее, чем когда тебе тычут стволом в грудь или в печень.
– Сигнализация? – спросил Ермаков, не
поворачиваясь.
Дмитрий понял, что вопрос к нему, вытянулся, сказал четко:
– Восстановлена.
Похоже, полковник засек и учащенное дыхание, и красное пятно
на ботинке. Что-то придумать бы, но не рассказывать же, что сорвался, не
выдержал, решил проверить насколько хорошо их натаскали...
– Быстро код сейфа, – велел Ермаков
генералу. – А также имена, фамилии, пароли.
В коридоре слышался шум, пыхтение. Тарас втащил за шиворот
бледного как полотно пышнотелого молодого парня с бабьим лицом. Тот пыхтел и
даже услужливо пытался помочь грозному танку в человечьем облике, двигая ногами
и скользя каблуками по навощенному паркету.
– Этот? – спросил Тарас.
– Этот, – определил Ермаков. – Племянник,
доверенное лицо. Осуществлял контроль за передачей товара. Так?
Племянник быстро взглянул на генерала, прошептал:
– Это все бред.
Тарас спокойно зажал его руку и начал ломать пальцы.
Племянник побледнел, на лбу выступила испарина. На третьем хрусте вскрикнул:
– Я все равно... ничего вам... но вам отсюда не
выбраться!
