– С этим пусть возятся юсовцы, – отмахнулся
Васильев. – У них восемнадцать тысяч сотрудников только в ЦРУ именно на
этой работе. Если эта аппаратура... что нам передали, в самом деле умеет
фотографировать подкожные мышцы, то, может быть, аппаратура юсовцев вывезет
снова...
Свиридов быстро взглянул на генерала. Тот начал работать на
юсовцев добровольно, но сейчас то ли в чем-то разочаровавшись, то ли от
старческого скептицизма, все чаше отпускает в их адрес ядовитые шпильки.
– Отправлю сейчас же. Что еще?
– Скажи, что группа коммандос готовится для отправки в
одну из латиноамериканских стран. Я постараюсь выяснить, в какую.
Предположительно, в Мексику..
– Почему?
– Из Мексики легче перейти границу в США. Сразу же
передайте все материалы об этом Човне.
Свиридов исчез, счастливый работать непосредственно с
грозным ЦРУ, а Васильев неподвижно смотрел в экран компа. Еще когда начинал
работать на США, он знал грозную мощь этой страны и душа сжималась в страхе,
когда представлял, что в схватке столкнулись бы СССР, это жуткое образование,
возникшее на теле его любимой России, и США. США, по его мнению, были втрое
сильнее, а в схватку не ввязывались лишь потому, что СССР и без того день ото
дня слабел, а США точно так же набирали мощь. Такие пустяковые для США
операции, как «Буря в пустыне», показали как мощь ее ударных сил, так и
поддержку общественного мнения, что теперь немаловажно. Если США, к примеру,
вздумают обрушить такой же удар на какие-то заводы или регионы в России, то
опять же весь цивилизованный мир молчаливо или не молчаливо одобрит!
Как патриот России, повторил он про себя, я должен сделать
все, чтобы не допустить этого. Любой ценой.
Глава 25
Звезды высыпали на небе, когда джип подъехал к воротам
родного лагеря. Часовой, широко улыбаясь, сделал пару переключений на пульте в
своей будочке. Тяжелые створки поехали в стороны. Ермаков вел джип уже вдоль
хозяйственных построек, когда в нагрудном кармане прозвенел сигнал вызова. Он
поспешно нажал кнопку:
– Ермаков слушает.
Голос Егорова, прозвучал непривычно напряженно:
– Ситуация меняется. Непредвиденное! Поднимай группу по
тревоге и вылетай в квадрат ЕН. Инструкции получишь по дороге.
– Слушаюсь, – ответил Ермаков четко. – Какой
код?
– "Тайфун".
Ермаков торопливо нажал красную кнопку. Над лагерем пронесся
короткий низкий рев. Через считанные секунды из помещений начали выскакивать
темные фигурки. В сторонке на темном поле слышно было как заработали, набирая
обороты, мощные моторы.
Отдавая короткие распоряжения по рации, Ермаков другой рукой
вывернул руль, машина понеслась к взлетному полю как испуганный конь, Ермаков
закончил кодовым словом, уже чувствуя как пилоты запрыгивают в кабину самолета,
разогревают моторы, а его команда, вскочив по тревоге, уже в полной боевой
экипировке занимает места в салоне.
Все в самом деле сидели в самолете уже вторую минуту, Тарас
шумно нервничал, уходили драгоценные секунды и даже минуты. Валентин прошипел:
– Кого ждем?
– Кого надо, – прорычал Тарас.
По голосу чувствовалось, что он рассвирепел, а воздух вокруг
него начал накаляться, как вокруг огнедышащего вулкана.
Послышались шаги бегущих, в круг света выметнулись двое.
Между ними на растяжке раскачивалось нечто очень тяжелое, упакованное в рюкзак.
Ермаков протянул руки, Дмитрий ухватил с другой стороны. Судя по весу, в рюкзак
положили чугунную болванку. Лямки, как он ощутил, укреплены добавочными
капроновыми шнурами, заметить их непросто, но бывшего инструктора по
скалолазанью не провести.
Ермаков тут же обернулся в сторону кабины:
– Пошел!.. Не спи, замерзнешь!
Самолет начал короткий разбег. Дмитрий придерживал
таинственный предмет обеими руками. В кончики пальцев начал заползать нехороший
холод. Он старался убедить себя, что это обман чувств, ночь теплая, сквозь
брезентовую ткань чувствует тепло металла, но холод поднялся по руке и пошел по
всему телу...
– Что за черт в этой коробке? – спросил он
внезапно осевшим голосом.
Их тряхнуло, затем прижало к полу, самолет начал крутой
взлет. Валентин сказал предостерегающе:
– Стажер, ты больно прыток.
– Нам говорили, что...
– Ты не заметил, что остальные помалкивают?
Судя по гулу турбин, самолет шел на форсаже. Десантники к
удивлению Дмитрия подремывали, огромные и похожие на инопланетян в странных
костюмах и со странным оружием, так непохожим на обычное армейское.
В салоне стоял ровный гул, через корпус доносился едва
слышный визг турбин, ракетный самолет шел на предельной скорости, не жалея
топлива. Десантники мирно дремали, до выброски еще около двух часов, только
Макс, блестя черными живыми глазами, что-то с хохотом рассказывал на ухо
Тарасу. Тот сидел с каменной рожей, клевал носом, сонный и медлительный
Дмитрий подсел к Тарасу, спросил шепотом:
– Что нам предстоит?
– В Вороньем лесу шпиона сбили, – ответил
Тарас. – Какой-то сверхсекретный. Надо успеть раньше, чем юсовцы выбросят
свой десант.
Дмитрий вскинул брови:
– А они выбросят?
– Есть инфа.
– Они сдурели?
Тарас горько усмехнулся:
– Другие времена, друг. Слышал, Байкал объявили зоной
своих интересов и даже десант по охране высадили?.. Скоро русским запретят туда
соваться вовсе... А здесь десанта жди тем более! Страшновато то, что узнай об
этом наша общественность, то не жди всенародного возмущения.
Дмитрий поник головой. Когда зарплату не выплачивают по
полгода, когда за десять лет перестройки кормят обещаниями, что вот-вот станет
лучше, когда все разворовано и оплевано, то такую страну приходи и бери голыми
руками.
– Наше цель?
– Проникнуть в самолет и снять комп. Только и всего.
Дмитрий вскинул брови:
– Для того и летим всей командой?
Тарас пожал плечами:
– Сверху виднее. Возможно, юсовцы выбросят десант чуть
раньше. А им лететь почти столько же.
Дмитрий долго молчал. Потом спросил:
– И что же... у нас настолько оборона дырявая? Вот так
могут, когда захотят, выбросить десант в самой середке России?
Тарас промолчал. С одной стороны вроде ответ ясен:
самолет-шпион долетел до этой самой середки. Но тот мог почти на уровне
спутника, не всякой ракетой достанешь, но десантный...
На американском авианосце возвращения группы «дельта» ждали
без всякого напряжения. Намного опаснее выглядело на Ближнем Востоке, когда
подходили к берегам Ирака. С бешеными арабами никогда не знаешь, на что
нарвешься, а здесь всего лишь русские, покорные и туповатые, одни пьяненькие
ваньки. Они все еще в соплях путаются, это они называют запряганием...
