Когда Фред отключил связь и откинулся на спинку кресла, лицо
у него было серое, как камень памятникка Линкольну. Кармак спросил торопливо:
– Что на этот раз?
– Сволочи, – процедил Кармак с ненавистью. –
Любители...
Теперь посерел и Кармак. Любители страшнее профи тем, что
никогда не знаешь, куда дурак метнется. Американские коммандос, как русские или
израильские, как будто у одного инструктора учились: каждое движение
предсказуемо, каждый шаг выверен, ни один выстрел не идет мимо, жертв среди
гражданских практически исключены, разрушения всегда минимальны... в смысле,
помимо заказанных, а любители, которым захотелось поиграть в войну ХХI-го века,
скорее всего бездарно гибнут, не успев даже понять, откуда пришло возмездие,
или же их вяжут без единого выстрела, если таков будет приказ... Но, к
сожалению, иногда им удается ценой огромных усилий и жертв то, что не удается
профи.
– Кто?
– Фанатики.
Кармак присвистнул:
– Что о них уже известно?
– Сейчас собираем данные. Получены первые снимки из космоса.
Сейчас туда пошел самолет. Низко опускаться не решится, мало ли что на танкере
подумают, но снимки обещают такие, что все прыщи увидим на их мордах.
– Если увидим.
– Думаю, увидим, – процедил Фред с
ненавистью. – Ведь танкер не только захватить раз плюнуть, но и отбить.
Потому танкеры и не захватывают!
Да, танкер – не самолет, куда не взапрыгнешь в полете.
Танкер слишком огромен, нужна дивизия, чтобы его охранять. Да и то уязвим со
всех сторон, даже из-под воды. К тому же при его медлительности хода, всегда
есть время подготовиться к любой операции по обезвреживанию.
– Что за трюк они приготовили?
– Ничего, – ответил Фред с ненавистью. – Как
раз – ничего! Просто заминировали. И сказали, что при появлении «антитеррора»,
все взорвут.
– Какие у них пути отхода? – спросил Кармак
деловито.
Фред со злостью оглянулся на помощника:
– Нет у них таких путей! Они готовы взорвать и себя.
Кармак простонал в бессильной ярости:
– О, черт... Я думал, уже никто... Черт, никто!.. Нет,
это не может быть серьезно. Не может. Уже не разбрасываются человеческими
жизнями. Если кто и пренебрегает чужой... эти чертовы террористы, то свои уже
ценить научились!
– Нет, – ответил Фред глухо.
Что в голосе всего сдержанного вице-директора заставило
Кармака переспросить:
– Почему нет?
– На арену вышли русские, – ответил Фред
глухо. – А русские, как и все варвары, жизни не ценят.
– Даже свои...
– Даже свои, – согласился Фред со злостью. –
Даже свои.
Кармак отвел взгляд. Слабое место любого западного человека
в том, что собственную жизнь ставят выше всех жизней на свете, выше не только
блага, но и существования государства. Но русские
– Но эти русские, – сказал он нерешительно, –
уже другие.
– Какие? – зло спросил Фред.
– Ну, тоже научились ценить жизнь, – объяснил
Кармак неуклюже.
– Они начали было учиться, – согласился
Фред. – Россия была почти вся в наших руках. Но тут пришел этот Кречет! С
его исламом, мюридами, ваххабитами, талибами...
– Талибы и ваххабиты не в Росии, – напомнил Кармак
осторожно.
– Да какая разница, – отмахнулся Фред
раздраженно. – Здесь нечто подобное, только зовется иначе. Русские и
раньше могли пойти на любую героическую дурь! Помню по истории, был у них
случай, когда японская эскадра загородила выход из пролива, где в нейтральном
порту стоял русский крейсер «Варяг»? Что надо было сделать? Правильно,
оставаться на месте. Или сдать крейсер местным властям, а самим дожидаться
окончания войны. Но русские вышли навстречу стопроцентной гибели без малейших
шансов на успех! Приняли бой со всей японской эскадрой, погибли... И что же?
Вместо того, чтобы объявить их капитана военным преступником, а подчинившихся
такому приказу – идиотами, в России слагают о них песни!
Он взял в руки микрофон. Техники за его спиной слаженно устанавливали
связь, одновременно подключив все записывающие устройства, что проанализируют
голос, интонации, стараясь даже из таких крупиц выжать информацию, что может
оказаться жизненно важной, а для террористов – гибельной.
– Здравствуйте, – сказал он. – Мне поручено
установить с вами контакт и вести переговоры. Сообщите кто вы и что вы, чего
добиваетесь своим... своим поступком!
Слышно было как щелкало, скрипело, доносились голоса,
наконец послышался злой голос:
– Кто мы? Мы – катакомбники!.. Истинно православная
церковь!
Фред стиснул зубы, но тут же заставил себя расслабиться,
сделал глубокий вдох. Ежедневно о себе заявляет какая-нибудь экстремистская
организация, но редкая существует больше месяца-двух. А уж отваживается на
террористические действия вообще одна из тысячи.
– Хорошо, – согласился он. – Катакомбники.
Чего вы добиваетесь?
– Мы сообщим, – сказал голос. Фред выявил не
только славянский акцент, но и мог бы сказать с уверенностью, что человек
родился в Поволжье. – А пока хочу сказать, что мы знаем о приближении
ваших групп антитеррора. Знаем о снайперах, способных попасть в голову за
тысячу шагов. Или за две. Но вряд ли сумеете попасть в головы всем
одновременно.... Один-два человека у нас постоянно внизу, в рубке. Как только
хоть один получит сигнал... а он получит, вы же знаете эти устройства... то
оставшийся внизу разом включает все заряды. Надеюсь, вы принимаете серьезно.
– Мы все принимаем очень серьезно, – заверил
он. – Я – Фред Мюллер, вице-директор ЦРУ. Как я уже сказал, именно я
уполномочен вести переговоры. А также...
Он запнулся на миг, из динамика вырвалось злое, похожее на
лай:
– Ну? Что «а также»?
– Могу своей властью велеть доставить вам разные
мелочи, – он улыбнулся. – Не стратегически важные, так сказать.
Медикаменты, еду, видеокассету. Могу даже наркотики или виски, хотя за это
придется оправдываться. По опыту знаю, что переговоры могут затянуться, а мне
зачем, чтобы из-за мигрени или больного зуба у кого-то сдали нервы, и началась
стрельба? Все повесят на меня. Так что пусть лучше меня упрекнут, что я снабжал
террористов водкой, чем на мне будут лишние трупы.
Террорист прорычал так, словно грыз зубами микрофон:
– Говоришь логично. Но нам пока по фигу эти
империалистические примамбасы. Мы – борцы за идею! Мы ходим, чтобы о возрождении
катакомбной церкви узнали все!!! Все, понимаешь?..
Фред кивал, глаза оставались спокойными, внимательными, он
держал дыхание ровным, чтобы террорист чувствовал, что юсовец недавно хорошо
пообедал, до шабаша осталось три часа, после чего он до завтрашнего утра
забудет о них, забудет о захваченном танкере.
