– Вот оно, – сказал Филипп мертвым голосом, –
начинается. Не удалось им спихнуть власть силой, пробуют взять Россию по
частям...
Филипп сказал люто:
– А полы им помыть не надо?
Слава сказал тоскливо:
– Эх, до чего же у нас самая не коллективистская
страна!.. Ежели один на один, то любого бьем... как вон в шахматах, когда у
тебя и противника одна доска и одни фигуры, но когда собраться группой...
Потому и автомобили не можем делать, их никакой Левша в одиночку не соберет,
потому и черных не можем выгнать, что они всегда помогают друг другу, а мы...
Филипп поморщился:
– Да мне плевать на все коллективы. Я – волк-одиночка!
– В коллективе бы проще, – сказал Слава
мечтательно. – Чтобы кто-то прикрыл тебе спину...
– Одеялком укрыл, сопельки подтер, – издевательски
протянул Филипп. Он медленно поднялся из-за стола, чуть грузноватый, но по уши налитый
веселой силой, что искала выхода. – Нет уж, зато не погибнешь из-за
дурости напарника.
Дмитрий проводил их до прихожей, закрыл на два поворота
ключа металлическую дверь и даже поглядел в глазок, как оба удаляются по
длинному коридору к лифту: сгорбленный Слава, и нарочито вызывающий Филипп,
такого тоже стараются не замечать, а когда вернулся в комнату, по нервам ударил
разряд электрического тока.
За его столом по-хозяйски расположился чужой человек,
Машина с желтым дипломатическим номером посольства Англии
неслась, лихо подрезая иномарки с той же небрежностью, как и дряхлые шестерки.
Инспектор ГАИ Воробьев поморщился, хотел было отвернуться с безнадежностью:
иностранец, да еще дипломат! Тут уж ничего не попишешь. Они все ведут себя как
в завоеванной стране...
Уже отворачивался, но еще видел как машина на полной
скоростью пронеслась через «зебру», молодежь шарахнулась в стороны, левое крыло
задело женщину. Ее отшвырнуло как пучок тряпок, в воздух взвились две
полиэтиленовые сумки, разлетелись пучки редиски, яблоки...
Машина так же стремительно и победно уносилась по Садовому.
Воробьев торопливо схватился за рацию:
– Сергей, Сергей, в твою сторону идет голубой мерс с
дипномером Англии. Останови!
В рации через треск и помехи прорвался унылый голос:
– Дипломат?.. А, может, пусть едет на хрен?.. Все равно
ни хрена...
– Останови! – заорал Воробьев. – Он только
что совершил дэтэпэ!.. Убил, наверное!
Торопливо прыгнул в машину и, включив мигалку дрожащими
пальцами, ухватился за руль. Напарник, что дремал на соседнем сидении,
испуганно вздрогнул, вытаращил глаза:
– Что? А? Куды?
– На Кудыкину гору, – объяснил Воробьев со
злостью.
Машины неслись справа и слева равнодушные, как роботы. Почти
никто дорогу не уступал, инспекцию нигде не любят, а в России еще и ни в грош
не ставят, Воробьев высовывался из окна, орал, и тогда водители, словно только
сейчас заметив это надоедливое насекомое с красным от гнева лицом и орущей
мигалкой на крыше, нехотя и брезгливо отодвигались.
Впереди показался пост Сергея Дубова, бывшего сокурсника по
милицейской школе. Тот издали развел руками, лицо виноватое, что-то прокричал,
но Воробьев прибавил газу и промчался как торпеда мимо. До следующего поста еще
надо добраться, он торопливо ухватил радию, предупредил следующий пост ГАИ. Там
старик Бобрищев, тоже вряд ли остановит, до пенсию тянет, скандалов избегает...
Проскочил два светофора, впереди наметилась пробка. Сердце
стиснулось, опять упустили сволочь, ну что за жизнь подлейшая, тут без
зарплаты, на унизительных поборах, а эта тварь людей давит и уходит...
Сбрасывая скорость, увидел голубой мерс, дергается
взад-вперед, пытаясь вырулить, выбраться, а водители, высунувшись из окон, люто
орали и крутили у виска пальцами.
Инспектор ГАИ, Бобрищев, осунувшийся и вялый, уже пробирался
к голубому мерсу. Честный и угрюмый служака, взятки берет по-минимуму, мелких
нарушителей даже не штрафует, но жизнь научила с сильными не бороться, себе
дороже. Сейчас остановить – остановил, но помощи от него не жди...
Воробьев выскочил, пробежал к голубому мерсу, козырнул:
– Инспектор ГАИ Воробьев. Попрошу ваши документы?
Из машин высовывались водители, Воробьев слышал как они
спрашивали у Бобрищева:
– Ну, что, можно ехать?
– Теперь все?
Бобрищев объяснил Воробьеву:
– Я попросил их перекрыть дорогу. У нас же не Штаты,
чтоб собственными трейлерами в считанные минуты...
Воробьев умоляюще попросил водителей:
– Ребята, задержитесь еще на пару минут. Надо! Если
этот гад газанет, пиши пропало. Посольство уже близко. Оттуда не достать. Он
женщину сбил!
Водитель мерса, крепкий мужчина средних лет с небрежной
улыбкой подал через поверх чуть приспущенного стекла документы. Эго выглядело
как будто дал чаевые слуге-негру из племени мамбо-юмбо.
Ц отступил на шаг, оглядел крыло. Ни малейший следов, ни
царапины, словно крыло бронированное. Возможно, и в самом деле даже пуля не
оставит царапины.
– Павел Семенович, – попросил он Бобрищева, –
проверь пока этого господина на алкоголь.
Документы в порядке, еще бы не в порядке, Воробьев
чувствовал беспомощную злость и тянущую пустоту в желудке. Все бесполезно.
Сейчас прибудут из посольства, скажут, что это провокация, женщина сама
бросилась под колеса, сотрудник посольства ни в чем ни виноват, и скажет еще с
наглой усмешечкой, что вообще посольство Англии заявит ноту протеста, а наглых
сотрудников ГАИ, посмевших так бесцеремонно остановить англичанина – самого
англичанина! – непременно накажут по всей строгости...
Водители уже выходили из машин, возбужденно галдели. Кто-то
все же уехал, остальные сбивались в группки, зло и с той же бессильной яростью,
так знакомой каждому русскому, бубнили о высшей расе иностранцев, что ведут
себя как в завоеванной стране и ставят всех на четыре кости, как хотят и кого
хотят...
Воробьев сказал зло:
– Ставят, потому что становимся!.. Семеныч, что с
алкоголем?
Бобрищев развел руками:
– Отказывается. А задержать не можем, у него
дипломатическая неприкосновенность.
Воробьев сказал глухо:
– Спасибо, что помог. Ладно, иди.
Бобрищев с великим облегчением спрятал трубочку и поспешно
удалился. Водители галдели громче, смотрели зло, но уже так же обреченно и
безнадежно как старый опытный гаишник. Кто-то громко и яростно лаял беспомощную
власть, правительство, мудаков в Кремле и в Думе.
Воробьева взорвало:
– Да, беспомощные!.. Что мы можем? Ну задержим еще на
десять минут, пока примчится какая-нибудь шлюха из их посольства. Еще и виноват
буду! А ему даже пальчиком не погрозят! Ведь всего лишь русскую женщину сбил,
не англичанку... Эх, мать-перемать. Я сейчас схожу к своей машине, мегафон
нужен, а вы тут не убирайте машины, поняли?.. Вы все поняли?
