Я взял билеты.
Два дня спустя в аэропорту Омахи
После полуночи в аэропорту было пусто. На плече у меня висела тяжело нагруженная спортивная сумка. В ней были мой Kindle, а также с десяток книг о Баффетте в твердом переплете. Если книги хоть на процент увеличат вероятность получения интервью, стоит потерпеть.
Я потопал по пустому коридору, тишину нарушало только эхо моих шагов. Мой взгляд упал на рекламный плакат Университета штата Небраска. Он представлял собой увеличенную до гигантских размеров фотографию Баффетта из выпускного альбома с цифрами «1951» под ней. Фото как фото, ничего особенного. Он же тоже человек. А я вот уже полгода убиваюсь и каждый раз получаю по мозгам – и все ради того, чтобы просто задать пару вопросов другому человеку.
Я вышел из здания, и меня насквозь продуло порывом ветра. Шел снег. Ледяной воздух обжигал легкие, пока я ждал такси. Машина подъехала. Передний бампер у нее отсутствовал. Внутри стоял устойчивый запах недоеденных бигмаков.
– Здесь у вас всегда такой холод? – спросил я водителя.
– Впервые в Омахе, да?
– А как вы догадались?
Он рассмеялся.
– Ну ты и затупил, парень!
Он взял газету с пассажирского сиденья и кинул ее мне. Заголовок на первой полосе сообщал, что этой ночью в Омахе ожидается самая сильная пурга за последние 30 лет. Мы выехали на пустынное шоссе, и тут машину затрясло. Казалось, будто по ней палят из пулеметов откуда-то сверху. Это снег перешел в град. Через 20 минут мы подъехали к «Мотелю 6». В лобби тускло мерцал свет.
Зарегистрировавшись, я пошел к лифту, возле которого увидел двух весьма откровенно одетых женщин, прислонившихся к стене. У обеих были чуть ли не трехдюймовые ногти и длинные распущенные волосы, достающие до неприкрытых пупков. Они удивленно воззрились на меня, а я напрягся и быстренько юркнул в подошедший лифт.
В нем стоял жуткий зловонный запах, который может исходить только от давно не мытого человеческого тела. В лифте стоял бледный мужчина с налившимися кровью глазами. Он тяжело качнулся вперед, одной рукой почесывая горло, а другую протягивая мне.
Я вбежал в номер и заперся на задвижку. Холодно в нем было так же, как на улице. Отопление не работало. Я позвонил на ресепшен, чтобы узнать, есть ли где-нибудь поблизости работающие рестораны или магазины. Оказалось, что из-за пурги все закрыто. Я спустился в холл к торговому автомату – он был сломан. Я сдался и поужинал прихваченными в самолете орешками, запив их водой из-под крана.
Распаковав сумку, я посмотрел на книги про Баффетта и вдруг подумал: разве я смогу наткнуться на Баффетта во время самой сильной пурги последних десятилетий? Что я вообще здесь делаю? Я думал, что путешествие в Омаху меня взбодрит, но сейчас, когда я оглядывал пустую комнату, мне казалось, что по ее стенам развешаны все полученные мной отказы Баффетта. В тот момент я чувствовал себя как никогда одиноким.
Я достал телефон и полазил по Facebook. Там было фото моих друзей Кевина и Андре – этой ночью они весело проводили время на вечеринке; на другом фото радостно улыбались мои сестры Талия и Бриана – они ужинали в моем любимом ресторане; девушка, которой я в первый же день увлекся в университете, выложила целый альбом из более чем сотни фотографий. Я стал просматривать его. Она уехала учиться в Австралию. Увидев, как она загорает на пляже под теплым солнышком, я еще острее ощутил холод и собственное убожество.
Хуже всего было то, что все это я устроил себе сам. Добровольно. А ведь мог бы продолжать учиться. Мог уехать учиться за границу и радоваться жизни. И все это я бросил, и ради чего? Ради вот этого?
Я кинул телефон на подушки и рухнул на кровать. Простыни были ледяными. Я вскочил и лег на полу, свернувшись калачиком. Дрожал от холода и вспоминал все отказы последних шести месяцев.
В водовороте мыслей я вдруг увидел ползущего по ковру таракана. Он остановился в нескольких сантиметрах от моего лица, а затем удалился в сторону трещины в стене. Я почувствовал на своих щеках слезы.
Шугар Рэй говорил о Тайном сосуде, но я совсем не Шугар Рэй. Нет у меня никакого Тайного сосуда.
Мне это не по силам.
Глава 21
Лягушкоцелование
Через пару дней я уехал из Омахи, несолоно хлебавши. Всю следующую неделю я и близко не подходил к своей кладовке. Не прикоснулся ни к одной книге. Просто сидел сиднем и варился в собственном соку.
Звонок от Стефана Вейца – Своего Человека, познакомившего меня с Чи Лу, – раздался, когда я валялся на диване, бесцельно переключая телеканалы.
– Ты не поверишь, но я только что организовал тебе интервью с Дином Кейменом, – сказал Стефан.
– Дином… А кто это?
Я продолжал переключать каналы.
– Дин Кеймен – мой кумир. Сделай одолжение, посмотри, кто это. Наведешь справки – потом позвони, – сказал Стефан.
Я погуглил Дина Кеймена лишь через пару дней. На одном из фото он был изображен на самокате «Сегвей». Подпись гласила, что Кеймен – его изобретатель. Затем я прочитал, что он изобрел еще и очиститель воды Slingshot, автоматический шприц для инъекций, инсулиновый шприц, аппарат для хирургической ирригации и электрическое инвалидное кресло iBot. Я посмотрел собравшую больше миллиона просмотров лекцию Кеймена на TED, где он продемонстрировал изобретенный им биомеханический протез руки. Он получил более 400 патентов, был награжден Национальной медалью в области технологий и введен в Национальный зал славы изобретателей.
Затем я наткнулся на выражение, заставившее меня встрепенуться, – «лягушкоцелование». Его Кеймен придумал для мотивации своих инженеров, основываясь на сказке про принцессу и лягушку. Представьте себе пруд со множеством лягушек. Каждая из них олицетворяет некий способ решения вашей задачи. Кеймен говорит своим инженерам, что, если целовать всех лягушек подряд, одна из них непременно обернется принцем. Так что, как говорит Кеймен, даже если перецеловано уже несколько десятков лягушек, а результата, кроме неприятного ощущения во рту, нет, надо продолжать в том же духе, и в конце концов принц найдется.
Ну а если перецелованы уже все, а принц так и не обнаружился?
И я подумал: если кто-то и может сказать мне, стоит ли продолжать с Баффеттом или забыть об этом, то это, наверное, Дин Кеймен.
Две недели спустя, Манчестер, штат Нью-Гэмпшир
Стены кабинета украшали огромные изображения Альберта Эйнштейна. Дубовые шкафы под потолок были забиты книгами. Я устроился в кресле, Кеймен сел напротив с кружкой крепкого чая. Он был в джинсовой рубашке, заправленной в голубые джинсы. Хотя на часах было всего три часа дня, выглядел он очень усталым.
– Ну, так о чем мы собрались разговаривать? – спросил Кеймен.
Я хотел было сразу перейти к ситуации с Баффеттом и попросить совета, но вовремя остановился. Я же не на прием к психотерапевту пришел. Вместо этого я рассказал Кеймену о миссии. Выслушав рассказ, он грустно усмехнулся.
