– Ага, так. Мне кажется, что касается… Sanborn, вы говорите?.. и еще See’s… – начал Баффетт.
Когда я писал этот вопрос, мне показалось, что он звучит нормально. Но теперь в исполнении Андре слова «которые они на самом деле не желали продавать» прозвучали не столько вопросом, сколько обвинением.
– Семья See’s, ну там у них смерть случилась в семье… – продолжал Баффетт.
Я внимательно слушал, чтобы уловить, к чему ведет Баффет, но потом понял, что он путается. Он приводил разрозненные факты о компании See’s Candies и избегал говорить об убеждении, которое интересовало меня на самом деле.
– Чарли наверняка помнит об этом лучше, чем я, – сказал Баффетт, но какое-то время еще продолжал, прежде чем перейти к следующему вопросу.
Истории с See’s и Sanborn происходили почти 40 лет назад, и Баффетт, наверное, меньше всего ожидал услышать вопросы о них. Я с болезненной ясностью осознал, что, наполнив вопрос таким количеством деталей и нечаянно сформулировав его в обвинительном ключе, я сделал его провальным.
К счастью, у нас оставались еще три вопроса.
Цикл продолжался, и, наконец, наступила моя очередь. Девушка проверила мой билет и провела меня к микрофону.
Из темноты балкона я смотрел вниз, на сцену, где находился человек, чье фото висело над моим рабочим столом вот уже полгода. Мне казалось, что я заслужил это мгновение: ведь ему предшествовали тысячи перелопаченных страниц, сотни исследованных статей, десятки часов телефонных бесед с Дэном.
– О’кей, теперь сектор 8. – Голос Баффетта, казалось, прогремел со всех концов зала.
Меня осветили софиты. Их свет был таким ярким, что я едва различал листок бумаги в своих руках.
– Привет, меня зовут Алекс. – Эхо собственного голоса чуть не сбило меня с ног. – Я из Лос-Анджелеса. Мистер Баффетт, я слышал, что одним из ваших способов сфокусировать усилия является следующий: вы пишете список из 25 желаемых целей, выбираете пять главных и забываете о существовании остальных двадцати. Мне очень интересно, как вы придумали такую вещь и какие еще методы используете для приоритизации целей?
– Ну а мне было бы еще интереснее узнать, откуда берутся такие выдумки! – ответил Баффетт, посмеиваясь.
Публика грохнула оглушительным хохотом. Ощущение человека, над которым смеется целый стадион, описанию не поддается.
– Это совершенно не соответствует действительности, – сказал Баффетт. – Звучит, как очень хороший способ, но это для намного более дисциплинированных людей, чем я. Если передо мной оказывается конфетка, я ее съедаю! – продолжил он, указав на коробку с карамельками.
Стоя в лучах софитов, я ощущал, как краснею.
– Мы с Чарли – ребята очень простые, – добавил он. – Но мы знаем, что действительно нравится каждому из нас, а теперь еще и можем себе позволить очень многое – вот Чарли, например, любит проектировать дома. И он уже не неудавшийся архитектор. Он самый заправский архитектор. А еще, знаете ли, мы оба обожаем читать. Но я в жизни не составлял никаких списков. Не припоминаю такого за собой. Но, возможно, теперь начну! Вы подали мне идею! – сказал Баффетт, вновь вызвав смех аудитории.
В ту же секунду направленные на меня софиты отключились.
Я побрел к своему месту, не в силах осознать происшедшее. Сознавать я мог только шепот и смешки, сопровождавшие меня, пока пробирался между рядами. Я шел, опустив голову и стараясь не встречаться с людьми глазами.
* * *
Когда я сел, ко мне наклонился Кевин с хорошей мыслью. Два наших первых вопроса, вероятно, удивили Баффетта, так что следующий должен быть простым и незамысловатым, если мы действительно хотим получить хороший ответ. Я согласился, и мы отвели Брэндона в сторонку и втолковали ему, что его вопрос должен быть совершенно однозначным, чтобы Баффетт не смог уклониться от прямого ответа.
Затем мы вышли с Брэндоном в фойе, чтобы он мог попрактиковаться в интонации и дикции. Вернулись на свои места, и вскоре Брэндон уже был у микрофона.
– Привет… я… Брэндон… из… Лос-Анджелеса. – Сказано было – четче не бывает. Проблема была в том, что Брэндон чеканил слова настолько, что это выглядело подозрительным.
– Предположим, мне 20 лет, и я создаю… инвестиционное парт-нерство… Как бы вы посоветовали привлекать соинвесторов… если у меня самого пока нет… опыта личного инвестирования?
Возникла пауза.
– Меня вы точно не получите! – сказал Баффетт, и публика вновь разразилась смехом.
Я подумал, что Баффетт может догадываться, что происходит. Еще один юноша чуть за двадцать, тоже в джинсах, тоже из Лос-Анджелеса, тоже из сектора 8 и опять с очередным слишком детальным вопросом, не имеющим никакого отношения к текущим результатам Berkshire.
– Думаю, что всегда следует проявлять большую осторожность при инвестировании в других людей, даже имеющих успешный опыт. Есть множество примеров успешного опыта, за которым в действительности ничего не стоит. Но в целом я бы посоветовал любому молодому человеку, который хочет работать на фондовом рынке и собирается впоследствии привлекать денежные средства, с самых первых шагов позаботиться о создании проверяемого успешного опыта. То есть это, конечно, далеко не главная причина, по которой мы наняли наших управляющих инвестициями Тодда и Теда, но мы совершенно точно принимали во внимание их предыдущий опыт. И именно тот опыт, которому мы с Чарли доверяли и могли понять, поскольку очень часто видим примеры опыта, который на деле почти ничего не значит.
Если вы проводите конкурс по подбрасыванию монетки среди 310 млн орангутанов, каждый из которых делает по десять попыток, то примерно 300 тысяч из них выпадет по десять орлов подряд. И эти орангутаны наверняка пойдут собирать ставки на свой успех в будущих таких же конкурсах.
Поэтому, когда мы нанимаем человека управлять деньгами, наша задача понять, то ли ему везло в подбрасывании монеток, то ли он действительно понимает, что…
Тут Баффетта перебили.
– Ну а когда у тебя-то самого была такая же проблема, как у этого юноши, ты же вроде бы наскреб сотню тысяч долларов у своих любящих родных? – Это был Чарли Мангер.
– Ну да, и, надеюсь, они не перестали меня любить после того, как дали деньги. – Баффетт снова усмехнулся. – Ну, я… Дело в том, что все шло очень медленно, и должно было идти именно так. Как говорит Чарли, некоторые, наверное, думали, что я строю финансовую пирамиду. А другие, может, так и не думали, но им было выгодно пугать людей, поскольку они торговали в Омахе инвестициями.
Чтобы привлекать деньги, нужно удостоиться этих денег. А для этого нужна репутация, на создание которой потребуется время. Нужно уметь объяснить людям, что твой успешный опыт – результат здравого подхода, а не попадания в тренд или просто везение. Чарли?
– Ты вступаешь в игру в возрасте 25 лет. Как ты собираешься привлекать деньги? – в задумчивости задал вопрос Мангер.
