Даже на пике своего успеха нужно быть скромным и учиться. Нужно понимать, что момент, когда ты успокоился в роли топ-менеджера, есть момент начала твоих неудач. Нужно понимать, что, если ты хочешь оставаться Муфасой, тебе нужно одновременно быть и Симбой.
Глава 30
Коллизия
Две недели спустя, Сан-Франциско
– А это мистер Эйч. Он всегда со мной.
Я только что вошел в гостиничный номер Джейн Гудолл, и она знакомила меня со своей плюшевой обезьянкой.
Гудолл предложила мне присесть вместе с ней на диван, после чего попросила подержать ее плюшевого зверька, пока она наливает себе чай. Сидя рядом с 79-летней дамой-антропологом, я чувствовал себя более чем комфортно. Ничто не предвещало состояния, в котором я буду уходить с этого интервью, – встревоженным, сбитым с толку и совершенно не в ладах с собой. Гудолл заставила меня взглянуть на себя по-новому, и, если честно, зрелище мне не понравилось.
Наш разговор начался легко: Гудолл рассказала, что, когда ей было два года, папа подарил ей игрушечного шимпанзе. Это был дорогой подарок, поскольку шла Вторая мировая война, Лондон бомбили, и временами в семье Гудолл не было денег даже на стаканчик мороженого для ребенка. Гудолл не расставалась со своим игрушечным шимпанзе и все больше и больше увлекалась животными. Ее лучшим другом был пес Расти, любимыми книжками – «Тарзан, приемыш обезьян» и «История доктора Дулиттла», она мечтала пожить среди человекообразных обезьян и выучить их язык. Став старше, она твердо решила осуществить свою заветную мечту: изучать шимпанзе в африканских джунглях.
Учеба в университете была Гудолл не по карману, но это ее не обескуражило. Она устраивалась то официанткой, то секретаршей (в 1950-х годах в Англии почти не было другой работы для женщин) и продолжала изучать обезьян по книгам. К 23 годам она наконец скопила достаточно денег, чтобы купить билет на судно, отправлявшееся в Африку. Сойдя на берег в Кении, Гудолл попала на вечеринку, где один из гостей, которому она рассказала о своем увлечении животными, порекомендовал ей связаться с Луисом Лики.
Лики был одним из ведущих палеоантропологов мира. Он родился в Кении в семье британцев, получил докторскую степень в Кембридже и специализировался на исследованиях в области эволюции человека и обезьян. Для Гудолл это был идеальный наставник, если бы не одно обстоятельство.
Во время беременности жены Лики завел роман с 21-летней женщиной – художницей, иллюстрировавшей его книги. Он повез ее путешествовать по Африке и Европе, и в итоге они стали жить вместе. Супруга Лики подала на развод, он женился на своей художнице и вернулся с ней обратно в Кению. После чего завел еще один роман – на сей раз со своей ассистенткой. Об этом узнала его вторая жена, в результате чего отношения прекратились, ассистентка уехала в Уганду, и у Лики появилась вакансия. Как раз в этот момент ему позвонила Джейн Гудолл.
Теперь женщине 23 лет с заветной мечтой и мужчине 44 лет с ключиком к этой мечте было суждено встретить друг друга.
Гудолл приехала к Лики, рабочий кабинет которого располагался в одном из музеев Найроби. Они бродили среди экспонатов и разговаривали о животном мире Африки. Лики был впечатлен и, естественно, предложил Гудолл поработать его ассистенткой. Она стала его ближайшей сотрудницей и сопровождала в археологических экспедициях. А затем, стоило только Гудолл почувствовать, что ее мечта изучать шимпанзе обретает черты реальности, Лики стал с ней заигрывать.
Я почему-то абстрагировался от истории Гудолл и представил в аналогичной ситуации своих сестер. Талии было 18, Бриане – 24. Я вообразил себе, как они годами работают ради заветной мечты, отправляются за ней на другой континент и уже вплотную приблизились к ее осуществлению. И тут наставник, от которого зависит все, говорит: «Секс со мной, и все будет». Это заставило меня испытать невероятно гадливое ощущение.
Хотя перспектива утратить свою мечту ужасала Гудолл, но она сказала мне, что отвергла заигрывания Лики.
– У меня две сестренки. Скажите, как вы повели себя, когда Лики начал приставать? – спросил я.
Я был готов к буре эмоций. Но Гудолл спокойно ответила:
– Я просто рассчитывала, что он уважительно отнесется к моим словам. И он так и поступил. – После чего откинулась на спинку дивана, как бы говоря: «Вот и все».
Я рассчитывал на взрыв, а тут даже искорка не промелькнула.
– Но что вы чувствовали в этот момент? – спросил я.
– Ну, я была очень обеспокоена, поскольку думала, что, отвергнув его ухаживания, могу лишиться шансов быть ближе к своей мечте – заниматься обезьянами. Он же ничего не предлагал открыто, вот просто такой он был, понимаете? Но, разумеется, я все отвергла. И он, как приличный человек, отнесся к этому с уважением. Маньяком он не был. Просто пал жертвой моего обаяния. И в этом он был не одинок, так что я некоторым образом уже привыкла к подобным вещам.
Мне показалось, что Гудолл защищала Лики. На мой же взгляд, как наставник он был обязан всячески ее оберегать. То, что он сделал, выглядело как неправедный поступок. Но сама Гудолл, казалось, просто пожимает плечами и говорит: «Да ладно, дело житейское».
ЗНАЙТЕ СВОЕ РЕМЕСЛО ТАК ХОРОШО, КАК ТОЛЬКО ВОЗМОЖНО.
Гудолл объяснила, что Лики не только отнесся к ее решению с уважением. Он предоставил ей средства для изучения шимпанзе. Тогда Гудолл на три месяца отправилась в джунгли. Живя в одной среде с дикими шимпанзе, она скрытно наблюдала за ними и обнаружила, что они, подобно людям, пользуются орудиями труда. До исследований Гудолл люди по определению считались единственными существами, использующими орудия труда, так что ее наблюдения произвели фурор в научном мире и навсегда преобразили связь между обезьяной и человеком. С тех пор Гудолл продолжала свою научную деятельность. Она опубликовала 33 книги, получила более 50 почетных научных званий, удостоилась титула дамы ордена Британской империи и стала послом мира ООН.
Мы с Гудолл перешли к другим темам. Но, несмотря на все мои старания оставаться в настоящем, я все время мысленно возвращался к истории с Луисом Лики. Я злился на себя. Гудолл сказала, что этот случай – не бог весть какое важное дело. Если это ее не напрягает, то с какой стати напрягаюсь я?
