У МЕНЯ ЕСТЬ ДВА ЖИЗНЕННЫХ ДЕВИЗА:
«НЕ ПОПРОСИВ, НЕ ПОЛУЧИШЬ» И «В БОЛЬШИНСТВЕ СЛУЧАЕВ НИЧЕГО НЕ ПОЛУЧАЕТСЯ».
Не думаю, что люди рождаются художниками. Понимаете, можно иметь хорошее чувство цвета, перспективы и все такое; можно иметь слух, различать ноты и гармонии; но практически все приобретается учением, опытом. Так что можно научиться, если у тебя нормальные мозги, а может, и слегка ненормальные. Верь в себя.
У меня оставалась минута. Я спросил, какой единственный совет она дала бы молодым людям в начале жизненного пути.
– Старайтесь мыслить неординарно. Попробуйте даосизм – раз эта древняя философия отлично помогает китайцам, то, возможно, будет полезна и вам. Ищите во всех источниках мудрости, которые только найдете. Откройте для себя Конфуция, откройте для себя Аристотеля. Обратитесь к Мартину Лютеру Кингу. Читайте Сесара Чавеса. Читайте. Читайте и приговаривайте: «О, да это же точно такие же люди, как и я. Ладно, наверное, это не совсем мое, но, кажется, вот этот кусок может мне пригодиться». Вы понимаете? Не ограничивайте себя. Мне 85, а я только-только приступаю! Жизнь будет короткой вне зависимости от того, сколько она продлится. Времени в обрез. Начинайте работать.
Со временем я стал еще более признателен за эту беседу, поскольку она могла и не состояться, протяни я с этим подольше. Почти год спустя после моего телефонного звонка Майя Энджелоу ушла из жизни.
Глава 32
Как примириться со смертью
Через несколько месяцев облегчение, которое принесла мне беседа с Майей Энджелоу, исчезло. Я никогда не думал, что могу испытывать настолько сильное чувство безысходности. У папы диагностировали рак поджелудочной железы.
Ему было всего 59, а он угасал на глазах. Он лишился своих густых волос, похудел на 40 килограммов, я слышал, что по ночам он плачет. Все это наполняло меня болью, которую я никогда не смогу передать словами. Я ощущал глубокое отчаяние и полную беспомощность. Мне казалось, будто отец тонет в морских волнах, а я никак не могу дотянуться до него, чтобы вытащить к себе в шлюпку.
Но как бы ни были невыносимы эти мысли, позволить себе жить одним только горем я не мог. Сейчас я сидел в вестибюле штаб-квартиры The Honest Company, где вот-вот должно было начаться интервью с Джессикой Альбой. А значит, в ближайший час я должен буду владеть собой, полностью сосредоточиться на миссии и не думать о смерти.
Меня повели по коридору. Открытое пространство офиса заливал яркий солнечный свет. Одну из стен украшала сотня бронзовых бабочек. На другой выстроились ряды белых керамических кружек со словом HONESTY. Обстановка в компании выглядела оптимистичной и жизнерадостной, и мне захотелось, чтобы и интервью прошло в том же духе.
Идя к кабинету Джессики Альбы, я думал о размахе ее достижений. Она единственный человек в истории Голливуда, кому удается быть одновременно и одной из ведущих актрис, и основательницей стартапа стоимостью в миллиард долларов. Мировые кассовые сборы фильмов с ее участием составили примерно 1,9 млрд долларов, а валовая прибыль The Honest Company с момента ее создания равнялась 300 миллионам. Помимо прочего, она единственная женщина в мире, чье фото украсило обложки журналов Forbes и Shape в один и тот же месяц. Она покоряет вершины не поочередно. Она покоряет их одновременно. А я здесь для того, чтобы узнать, как ей это удается.
Я поздоровался и присел на угловой диван в ее кабинете. Готовясь к интервью, обратил внимание, что Альба особенно оживляется, рассказывая о своей маме. А пару недель назад, на завтраке с Ларри Кингом, Кэл сказал мне, что один из его любимых вопросов: «Какой из уроков, полученных вами от отца, вы считаете самым важным?» Я подумал, что, если объединить эти два элемента, мы сразу же вый-дем на позитивный и содержательный настрой.
Я спросил Альбу, какой из уроков своей мамы она считает самым важным. На мгновение она задумалась, перебирая пальцами бахрому своих рваных джинсов, и я обрадованно решил, что попал в точку.
Наконец Альба заговорила.
– Я поняла, что нужно сполна использовать каждое мгновение. Дело в том, что моя бабушка по материнской линии скончалась, когда маме было чуть больше двадцати…
Не думать об этом. Не думать об этом.
– Когда я была противным подростком, мама говорила мне: «Ты должна быть добрее ко мне, потому что я не буду жить вечно».
Она сделала паузу, будто вглядываясь в себя, и сказала:
– О том, что жизни придет конец, не задумываются, пока он не наступает.
Это было невыносимо. Нужно было сменить тему.
На YouTube я видел клипы, в которых Альба радостно рассказывала историю создания своей компании. Звучало это примерно так: ей было двадцать шесть, она ждала первенца и, когда стирала подаренные на бэби шауэр детские вещи, с ужасом обратила внимание на наличие аллергенов в «детском» стиральном порошке. Это навело ее на мысль о создании компании по производству исключительно безвредных и нетоксичных товаров. В каждом из видео глаза Альбы буквально загорались, когда она говорила о том, как помогает здоровому образу жизни. Я подумал, что это прекрасная тема.
– Как вы пришли к мысли о создании The Honest Company? – спросил я.
– Я задумалась о смерти, своей смерти, – ответила она.
– В двадцать шесть?
– Когда тебе предстоит привести в этот мир новую жизнь, ты поневоле понимаешь, насколько тесно связаны жизнь и смерть. Ты осознаёшь: вот только что этого человека не было, а теперь он есть. И можно с такой же легкостью перестать существовать. И ведь безвредная продукция нужна не только новорожденным, она нужна всем. Мне нужна. Я не хочу умереть молодой. Я не хочу получить болезнь Альцгеймера. Я очень ее боюсь, она была у маминого папы. А у мамы был рак. У тети был рак. У бабушки был рак. У двоюродной бабушки был рак. У сына двоюродной сестры был рак. Так что… я просто не хочу умирать.
Я онемел. Но это было неважно, поскольку Альба просто говорила и говорила про смерть и рак, смерть и рак, смерть и рак… Пока мне не стало плохо физически.
– У моего папы недавно диагностировали рак поджелудочной железы, – ляпнул я.
Когда я впервые произнес эти слова, я не смог удержаться от слез. С течением времени я смог произносить их без надрыва, но против собственной воли. Я эмоционально оцепенел. Всегда люди реагировали одинаково. Одни обнимали меня со словами: «Ничего, все обойдется», а другие мягко и участливо говорили: «Какая жалость…» Поэтому я оказался совершенно не готовым к реакции Альбы. Она ударила кулаком по дивану и воскликнула:
