«Молодые всегда за чем-то гонятся. Это потому, что они думают, что всё в их власти. Им следует учиться жить в гармонии с Вселенной. Просто позволь этому происходить».
«У всех травм детства ограниченный срок годности. Разгреби свое дерьмо и живи дальше».
Куинси достал с полки журнального столика какую-то книгу. Он полистал страницы с черно-белыми фотографиями.
– Это Чикаго тридцатых годов, приятель. Там прошло мое детство. Отец работал плотником у самых крутых черных гангстеров мира. Уж эти-то ребята дурака не валяли. В юности я хотел стать гангстером. Оружие и трупы видел ежедневно. – Он закатал рукав и показал шрам на ладони. – Видишь? Мне было семь лет. Зашел не в тот район. Какие-то парни прибили мою руку гвоздем к забору, а потом дали по башке ледорубом. Я думал, мне конец.
Летом отец иногда отвозил его в Луисвилл к бабушке, которая в свое время была рабыней. Время от времени она отправляла Куинси на реку ловить крыс, а потом жарила их с луком на ужин.
Когда Куинси было десять лет, семья переехала в Сиэтл. Как-то ночью он с друзьями залез в пансионат, чтобы наворовать еды. В одной из комнат Куинси наткнулся на пианино, которое видел первый раз в жизни. Свое первое прикосновение к клавишам он помнит как момент божественного вмешательства. «Для меня изменилось все. Я полюбил музыку так сильно, что сочинял песни до полного самозабвения».
СКОЛЬКО БЫ ТЕБЯ НИ СБИВАЛИ С НОГ, ТЫ ОБЯЗАН ВСТАВАТЬ.
Куинси научился играть на всех доступных ему инструментах – скрипке, кларнете, трубе, сузафоне, всех видах валторн и тромбоне. По вечерам он сбегал из дома, чтобы послушать в ночных клубах заезжих джазовых музыкантов. В 14 лет в одной из таких вылазок он познакомился со слепым подростком на два года старше. Они подружились, и старший стал учить младшего. Слепого подростка звали Рэй Чарльз.
– С Маккартни я познакомился, когда ему было 22, с Элтоном Джоном – когда ему было 17, с Миком Джаггером, со всеми этими парнями… Я открыл Лесли Гор, когда ей было 16.
Песня It’s My Party в исполнении Лесли Гор была одним из главных хитов 1963 года.
– Как вы ее нашли? – спросил я.
– Через ее дядю, он был из мафии. Он пришел к Джо Глейзеру, а тот работал на Аль Капоне. Когда я поднимался, вся музыка была под мафией. Импресарио Дюка Эллингтона, Луи Армстронга, Лайонела Хэмптона – сплошь мафия. Полное дерьмо, друг мой. Черных эксплуатировали невероятно. Тогда я понял, что если мастер-запись, негатив или авторские права принадлежат не тебе самому, то в музыкальном бизнесе ты никто. На собственном горьком опыте научился.
Куинси написал десять песен для легендарного оркестра Каунта Бейси. Воротила шоу-бизнеса Моррис Леви пригласил его к себе в офис подписывать контракт на передачу авторских прав. Контракт лежал на столе, а Леви стоял в окружении своих криминальных дружков.
– Можешь просить, сколько хочешь, но получать ты будешь один процент, – сказал он Куинси.
– Я подписал контракт, и в ту же секунду он стал хозяином всего, что должно принадлежать мне, – сказал Куинси, посмеиваясь, как будто это воспоминание доставило ему удовольствие. А я почему-то напрягся всем телом.
– Я был молод и урок усвоил. В следующий раз, когда я написал вещи для альбома Бейси, он спросил меня: «А что будем делать с авторскими правами?» Я говорю: «Ничего. Оставлю себе». Он говорит: «А ты умнеешь, парень. Что ж ты в прошлый раз об этом не подумал?» – И Куинси снова хохотнул. – Мафия забирала себе все. До сих пор пытаюсь вернуть, – добавил он.
– Это же вообще беспредел! – сказал я с удивившей нас обоих злостью. Сейчас я понимаю, откуда она взялась. Я все еще был настолько зол из-за случая с Цукербергом, что вышел из себя при одном упоминании о том, как могут кинуть более сильные.
– Да ладно, друг мой. На ошибках учатся, – сказал Куинси, положив мне руку на плечо.
Встретившись с Куинси взглядом, я почувствовал неожиданное облегчение. Такое впечатление, что я был перекачанной покрышкой, а Куинси открутил ниппель, и лишний воздух вышел.
– Свои ошибки нужно холить и лелеять, – сказал он. – Сколько бы тебя ни сбивали с ног, ты обязан вставать. Потерпев поражение, некоторые люди отступают, становятся пугливыми и осторожничают, страх заменяет им задор, и это неправильно. Я понимаю, что все выглядит невероятно сложным, но на самом деле все просто. А именно – отпускай и оставь Богу богово.
Если ты боишься получить двойку, пятерку не получишь никогда. Психология роста – удивительная штука, и неважно, чем ты занимаешься. Рост идет от ошибок. Нужно дорожить ими, чтобы учиться на них впредь. Твои ошибки – твой величайший дар.
* * *
Остаток вечера мы провели в разговорах обо всем на свете – от египетских пирамид до исполнительниц самбы на бразильских карнавалах. Куинси заставил меня понять, что в последние пять лет мой взгляд был постоянно обращен вверх – на самого богатого человека в мире, на самого успешного инвестора, на самого знаменитого кинорежиссера. И теперь до меня дошло, насколько сильно мне хочется посмотреть по сторонам – попутешествовать и впитать в себя магию далеких стран. Общение с Куинси породило во мне новую жажду. Казалось, что завершается один этап моей жизни и начинается другой.
– Я как будто стал другим человеком, – сказал я в конце нашей беседы. – Знаете, я узнал от вас нечто совершенно неожиданное для себя.
– А именно?
– Я понял, что нужно быть полноценной личностью, человеком мира.
– Замечательно, друг мой. Это действительно так. Нэт Кинг Коул всегда говорил мне: «Куинси, твоя музыка – не больше и не меньше, чем ты сам как личность».
– А личностью можно стать, познав мир, – сказал я.
– Нет. Личностью тебя делают твои ошибки, – поправил меня Куинси.
Похоже, он собирался повторять это до тех пор, пока до меня не дойдет. И момент истины настал: меня осенило, что на самом деле советы Билла Гейтса никогда не были моим святым Граалем. Сильнее всего меня изменили ошибки, которые я совершил на своем пути.
Я всегда рассматривал успех и неудачу как прямые противоположности, но теперь мне было понятно, что они не более чем разные результаты одного и того же процесса – попыток. Я дал себе обет, что больше не буду связывать себя намерениями достичь успеха и не буду зацикливаться на неудачах. Отныне главным для меня будет старание развиваться.
