Самое общее пожелание: замена слова «история» на слово «мышление». Сейчас большинство курсов это «история», независимо от того, есть ли это слово в названии. Но лучшая сетка курсов была бы вокруг «мышления».
Логическое, рациональное, критическое, креативное, научное, инженерное, этическое мышление и т. д. Чем больше вторых слов подберете к первому, тем лучше. Добра мало не бывает. А история – это факультатив. Если кому-то интересно, как то или иное мышление появилось, при чем здесь Аристотель и что было дальше, за что Шопенгауэр ненавидел Гегеля, как Витгенштейн махал кочергой на Поппера и прочий увлекательный сериал (я без иронии, я хорошо отношусь к сериалам – и этот сериал местами очень неплох).
Философ, если он решит быть востребованным, был бы кем-то вроде специалиста по релевантности.
Если кому-то хочется художественной метафоры – цепной пес рациональности. Это лучше, чем крыса официальной идеологии, крот истории мысли, павлин красивости, петух ресентимента (сами они называют это «социальная справедливость»), киса при дворе, хомячок при собесе – кем еще бывает философ?
Вряд ли это то же самое, что «консультант по любым вопросам». Бывают вопросы, требующие специального образования. Но по вопросам, на которые не учатся десять лет – да, почти по любым. Этика, логика, полезные повседневные алгоритмы, смысл жизни, психология, как ее обычно понимают не-психологи – должен быть телефонный номер и сайт, по которому обитает специалист.
Касательно специальных вопросов первого уровня – экономика, финансы, юриспруденция, социология, психология – наш специалист прекрасно разбирается в форме (просто потому, что он специалист по форме суждения о чем бы то ни было) и может плавать в содержании. Грубо говоря, путать фьючерс с опционом, дофамин с окситоцином, федеральный орган с региональным. Вряд ли он достанет из себя новую сильную теорию или подменит профессионала в его работе с клиентом. Но вот если два специалиста по теме будут спорить, вероятно, он поймет, кто прав и почему именно. Можно звать его хотя бы за этим.
Касательно специальных вопросов второго уровня – например, молекулярная биология или квантовая физика – эпистемолог, наверное, не пригодится. Но там с эпистемологией и так хорошо.
Напомним, речь не о том, кого звать сейчас. Сейчас некого. Речь о том, как могло бы быть, если бы было по уму.
Кто-то считает, что мы претендуем на многое? Если что, методология Г. П. Щедровицкого замахивалась куда на большее. Словом методолог они называли что-то близкое по потенции к тому, что мы здесь называем философ-эпистемолог. Так вот, считалось, что это практически консультант по любым вопросам. Сам Г. П. говорил, что мог забавы ради приходить на заседание физиков или химиков и приносить там пользу почти из чистого развлечения и куража. Я готов поверить, что талантливому человеку это под силу, но еще и потому, что человек имел, помимо прочего, образование в области той же физики. Чистый методолог вряд ли мог развлечься подобным образом.
Глава 13
Как бы рацизм
Критика для ленивых. – Фабрика мемов-убийц. – Слепой водила знает дорогу. – Немного яда для профилактики. – Мир не дурак. – Скромность и снова скромность. – Коротко и зло.
Возвращаясь к нашим «мышлениям», центром там, вероятно, будет логическое мышление, понятое не классическим образом. То есть не столько упражнение в формализме, сколько основания логики реальной науки. Сформулируем основной вопрос так понятой философии.
Как обрабатывать поток входящих эмпирических данных (а также как организовывать этот поток и что вообще считать данными), чтобы получать сильные работающие модели?
Собственно, этим и занимается наука. В первом приближении это работает по Попперу, как мы и описали чуть ранее. Не отрицая Поппера, во втором приближении это работает по Байесу с учетом вероятностного характера всего, чего угодно. Грубо можно сказать, что это современный Поппер + современный теорвер.
Хоть я жил с трейдинга, построенного на формальных моделях, несколько лет, все же недостаточно математик, чтобы вести такой курс, хотя он ближе к центру нашего мирка. Как ни странно это звучит, я работал полуинтуитивным математиком. «Сколько будет ноль-два плюс ноль-три? – Нутром чую, что пол-литра, а доказать не могу». Вот и я, как Петька из анекдота, нутром чую, что работал как образцовый байесианец (иначе в этой сфере худо с деньгами), а доказать не могу – да и не особо стремлюсь.
По особенностям темперамента (я ленивый) и образования (я ленивый, как сказано, потому и гуманитарий, «чтобы лишний раз не вставать») мне было бы ближе то, что зовется «критическое мышление». Можно назвать его также рациональным, но взятым с негативной стороны. Если вы чувствуете, что глобально за светлую сторону, но дело ваше темное, даже злое – вам сюда.
Давайте, чтобы не путали мою версию критического мышления с особо просветленным сатанизмом, немного объяснюсь. Проще всего взять некое состоявшееся сообщество, например то, что вокруг Элиезера Юдковского (сайт LessWrong), их идеал, и дальше «найдите 10 отличий» или хотя бы одно. При том что это ближайшие братья по разуму, кто бы спорил. Давайте найду три.
1. Они конструктивные ребята, по настрою. А давайте придумаем, как… Придумаем – это хорошо. Но это уже «творческое мышление», и это предмет, который изучают за стенкой в соседней аудитории. Против него ничего не имеем, кое-что даже умеем. В молодости, не особо приходя в сознание, я написал несколько книг прозы, их даже где-то издали. Но мы сейчас в другой комнате. Здесь не таинство рождения. Здесь режут насмерть.
Одно из главных призваний рационалиста, здесь и сейчас – создавать мемы-убийцы.
Ладно, давайте мягче – санитары леса. И это повседневная практика того же LessWrong, у них отлично выходит. Все рационалисты делают это, только по-разному называют.
Критика – это что? Это «брось бяку». Еще 50 лет назад мы жили в условиях информационного дефицита (особенно в той стране, где я родился). Сейчас у нас гиперинформационное общество. Нет проблем достать какую-то книжку. Есть проблема, что предпочесть из сотен источников информации. С функцией сбора справится интернет-поисковик. Но в культуре пока не очень с фильтром информации, которой вдруг стало много, очень много. Никогда столько не было.
В этом большая радость и новая проблема. Вроде как с калориями. Никогда еда не была так доступна бедным слоям населения, как сейчас. Здорово – все наелись. И никогда еще ожирение не было глобальной проблемой. С информацией что-то похожее.
Умный не тот, кто десять часов в сутки что-то читает в интернете. Умный тот, кто не тратит время на бяку.
А кто ее знает, бяку, что это такое?
Правильно, это должен знать рационалист. В частном случае это маркировщик бяки. Сидит человек в кресле, ему приносят новую, красивую теорию про то, как… Про главное, короче. Две недели не спали, обсуждали. «Унесите, – говорит человек из кресла. – Это не теория, а ерунда». Что ерунда, почему? Вот он и объяснит почему.
