Наука, технический прогресс, капитализм, либерализм – все это вертится вокруг нашей точки сборки или прямо следует из нее. Если рационально обустраивать политическую систему, то в нее обязательно войдет обратная связь и механизм коррекции ошибок. А это уже какая-то демократия (при всех ее недостатках), свобода дискуссии и т. д. И это «западные ценности» лишь потому, что впервые возникли там.
Итак, Запад – это не место. И это благая весть для всего, что пока не Запад.
Если это набор полезных идей, их всегда можно перенять. Для этого не нужно покупать патент и отправлять шпионов, все в открытом доступе. Эти идеи универсальны. Не обязательно, чтобы твои бабушка и дедушка исповедовали католичество и носили костюм. Они могли скакать среди джунглей, питаясь их плодами и по праздникам человечиной, это еще не превращает тебя в изгоя. Просто отрекись от их традиционных ценностей. Каннибализм – плохо, гуманизм – хорошо, и ты уже как минимум юнга на большом пароходе, плывущем куда надо.
Некоторые российские патриоты сетуют, что «Россию не принимали в Европу», но это очень узкое значение слова «Европа». Это все равно что не принять в исламский мир того, кто принял ислам. Он теперь сам себе ислам, и не нуждается в стороннем одобрении, чтобы быть таковым. Так же и с «Европой».
Ты можешь стать бо́льшим европейцем, чем население Западной Европы.
Чтобы получить последствия своего решения, тебе не нужно чье-то одобрение. Так, жители Северной Америки не спрашивали у бывшей метрополии, насколько им рады. Они просто стали в XX веке бо́льшими европейцами, чем сама Европа, выбрав рациональность, эффективность, капитализм, науку и технику увереннее, чем кто-либо, и этого хватило, чтобы центр мира переехал за океан.
Главное в этих идеях – польза, это идеология-выигрыватель. Рациональность – козыри в колоде возможных мемов. Но очевидность этой полезности разная. Например, автоматическое оружие как полезная идея признается ревнителями традиций по всему миру сразу и навсегда. Традиционные ценности редко отстаивают с тем оружием, которое им соответствует, например топором, желательно бронзовым.
Есть идеи сложнее. Например, мысль о том, что хорошо бы иметь возможность сместить плохого правителя без военного переворота. Именно это называется демократией в самом общем виде, а уж процент охлократии там зависит от процедур и нюансов. Идея доходит до общества дольше, но там, где она доходит, общество живет лучше и получает бонус в конкурентной борьбе – это тоже идея-выигрыватель.
Глава 56
Анти-Запад: все дело в рациональности
Игра без козырей. – Пока мерещится бой. – Посмотрите наверху. – Наркомафия не торчит. – Лучший игрок может проиграть.
При этом западник не настаивает, мол, давайте соберем в кучу все наше и обменяем на кучу импортного. Это довольно странный обмен: во-первых, меняться не глядя, во-вторых, меняться большими кучами. Там скорее так: у нас на руках какая-то карта, и мы знаем прикуп. Так получилось, что в прикупе лежат козыри в этой игре. Почти наверняка нужно скинуть какую-то свою карту и взять прикуп. Какую именно скинуть – обсуждаемо. Возможно, у нас тоже есть козыри, почему и нет? Но по сравнению с прикупом у нас точно есть какой-то мусор, его и меняем. Если в прикупе заведомо лежат козыри, его надо брать – вот и вся программа западничества. Если представить дело так, с этим практически нельзя спорить. «Нет, козырная бубновая дама чужда нашей ментальности. А за пиковую девятку деды проливали кровь! Червовая шестерка в наших генах! К черту прикуп, играем так».
Поэтому обычно спорят иначе. Споря с западником, почвенник обычно ругается с каким-то недалеким призраком в своей голове. Он путает Запад как идею с западом как направлением на карте. «А вот эта ваша политкорректность…» Она не наша. Политкорректность – это сбой, явная измена рациональности, и пусть отвечает сама за себя. «Когда ваш Гитлер…» Ну, это тоже измена рациональности. Национал-социализм – оплошность в культуре Запада, враждебная ей и очень быстро изжитая. Между тем для ряда восточных стран это до сих пор базовый вариант. В оправдание национал-социалистических диктатур там говорится, что это меньшее зло – иначе придут религиозные фанатики, которые еще хуже. Так что процентное содержание «гитлера» в Европе, пожалуй, меньшее, чем где-либо.
Пусть наши противники спорят с тем, что есть. Тогда их антизападничество сводимо просто к антирациональности. Между козырной дамой и обычной девяткой выбрать девятку и считать это лучшим выбором – как, почему?
Как понять чужое непонимание? Если западник, как мы сказали, обычно стадиальник и считает Запад не привилегированной культурой, а местом прорыва общей культуры человечества, то вот его оппонент обычно как раз культурник. Шпенглер был большим поклонником немецкой идеи (хотя и недостаточно большим для 30-х годов), Данилевский очень верил в русскую идею, и даже британец Тойнби не был западником – в нашем понимании.
Этой призмы хватает, чтобы сквозь нее видеть мир довольно своеобразно. Если ты культурник, то твои большие культуры, будь их 8 или 28, обычно борются. Если ты говоришь это не на Западе, то получается, что твоя культура борется с Западом. На этом фоне предложение что-то перенять звучит почти как «изменить родине», а «изменить родине» для обыденного сознания звучит неприятно.
Подсознание путает учиться у врагов и поддаться врагам, но мешать начинает еще раньше, находя врагов где попало. Ощущение большой битвы, особенно там, где ее нет, вытаскивает целый ворох когнитивных искажений. Сразу видишь наших и не наших, начинаешь болеть за наших и видеть мир так, чтобы нашим в нем было лучше. «Мы лучше их», сказанное вопреки любой очевидности – это не ответ на задачу, а то, что всегда уже дано как условие и его запрещено проблематизировать. Перед лицом этого можете отзывать факты и аргументы – они бессильны, в них видят только вражеских солдат, которым позорно сдаться. Кажется, мы вернулись к парадоксу патриотизма.
Но вот что интересно.
Даже в самой иррациональной стране элита будет рациональнее общей массы.
И отсюда следует, что…
Какой бы антизападной ни была страна, ее элита будет прозападнее, чем население в целом.
Риторика элиты при этом не имеет значения: вы же не будете верить тому, что вам говорит по работе, например, рекламный агент? Элита тоже на работе. И в силу этого должна озвучивать только строго определенные вещи. Не смотрите на то, что они говорят, смотрите, как они действуют.
Прозападность будет выражаться двояко. Во-первых, в большем доверии к западным идеям. Во-вторых, в большем доверии к тем местам, которые придерживаются этих идей (пока что западных идей более всего держатся на Западе, хотя это и не обязательно).
Например, население не западных стран, не имеющее долларов, зачастую любит слушать, что доллар – сомнительная валюта, ничем не обеспеченная, скоро рухнет. Верхушка элиты, поддерживая то, что она понимает под социальным порядком, обязывает элиту поддерживать эту версию – но сама элита, при возможности, выбирает доллар. Имея выбор, она будет предпочитать западное образование, здравоохранение, курорты. Вполне возможно, в случае потери власти она планирует перебраться на Запад: а куда еще? Также в своем кругу она скорее будет обсуждать цены на недвижимость в Европе, чем загнивание Европы, которое она должна обсуждать на местном телевидении.
