Лембергская опера во время визита Франка. Август 1942
Ныне Франк с такой же страстью провозглашал со сцены: «Мы, немцы, не вторгаемся в чужие страны с опиумом и тому подобным, как англичане! Мы несем другим народам искусство и культуру»
{436}. И музыку, в которой отражен бессмертный дух немецкого народа. Пришлось удовлетвориться Вайдлихом, и тот открыл концерт бетховенской увертюрой к «Леоноре» (№ 3, опус 72b), а продолжил Девятой симфонией, к которой присоединил свои голоса хор Львовской оперы.
100
На следующее утро, в субботу 1 августа, Франк побывал на мероприятиях в честь годовщины включения дистрикта Галиция в генерал-губернаторство
{437}. Празднование проходило в Опере и в Большом зале бывшего парламента. Семьдесят лет спустя, когда университет пригласил меня прочесть лекцию о том давнем празднестве, я выступал в том же зале под фотографией Франка, произносящего одну из своих речей в тот момент, когда власть от военных передавалась гражданскому управлению во главе с Вехтером.
Когда Франк произносил свою речь, здание университета было украшено красно-бело-черными флагами. Франк поднялся по центральной лестнице в Большой зал, где его ждало кресло посредине сцены. Его представили публике и проводили к деревянной трибуне, увитой листьями и увенчанной орлом на свастике. Помещение было набито битком, «Газета Львовска» превозносила эту речь как весть о возвращении в город цивилизации. «Европейские правила общественного порядка» вернулись в Лемберг. Франк поблагодарил губернатора Вехтера за «превосходное руководство» в течение двух лет на посту губернатора Кракова. «Я приехал сказать вам спасибо и выразить благодарность от имени фюрера и Рейха», – обратился Франк к Вехтеру
{438}, который сидел на высокой трибуне справа от него. Франк сообщил аудитории, состоявшей из партийных лидеров, что антисемитизм Гитлера вполне оправдан и что Галиция – «первоисточник еврейского мира». Контролируя Лемберг и его окрестности, можно взяться за самую сердцевину еврейской проблемы.
Франк. Большой зал парламента Галиции. 1 августа 1942
– Мы ценим, что Гитлер одарил нас Галицией, и в данном случае я не подразумеваю здешних евреев, – как всегда, слишком громко надсаживался он. – Да, некоторое их количество еще тут, но об этом мы позаботимся.
Он был умелым оратором, без сомнения, умел удержать аудиторию.
– Кстати говоря, – продолжал он, выдержав драматическую паузу и обращаясь к Вехтеру, – нынче я тут никого из этой сволочи не вижу. Как это вышло? Мне говорили, в городе раньше жили многие тысячи этих плоскостопых дикарей, а мне на глаза ни один не попался с тех пор, как я приехал.
Аудитория взорвалась аплодисментами
{439}. Разумеется, Франк знал ответ на свой вопрос: вход в лембергское гетто находился в нескольких сотнях метров от кафедры, с которой он обращался к публике. Он это знал, ведь его администрация годом ранее составила карту «переселения евреев» (Umsiedlung der Juden), и там было обозначено семь кварталов гетто, куда втиснули всех городских евреев. И это декрет Франка предусматривал смертную казнь за выход из гетто без разрешения
{440}.
Кто именно заключен в это гетто, Франк не знал, да этого и не требовалось, чтобы поговорить по душам с аудиторией.
– Сами скажите, разве вы дурно обращались с ними? – взывал он.
Но в конце концов евреи всем надоели. Больше они не будут шастать по землям Германии. Намек был совершенно ясен, и слова Франка вновь приветствовали «оживленными аплодисментами».
Вечером он пообщался с фрау Шарлоттой Вехтер, женой губернатора. Она провела с Франком большую часть того дня и записала в дневнике: «Франк приехал на завтрак в девять утра и тут же отбыл вместе с Отто. Я должна была поехать с ними, но не смогла. Осталась дома с Уикл. Потом я поспала. Очень устала. В четыре часа… меня вызвали к Франку, он снова желал играть в шахматы. Я выиграла дважды, и он, раздосадованный, отправился спать. Потом он вернулся и тут же уехал»
{441}.
Ни слова в дневнике о других событиях того дня, о решениях, которые ее муж принял под бдительным взором генерал-губернатора и вскоре начал осуществлять.
101
Через неделю после визита Франка началась ликвидация лембергского гетто. «Большая акция» (Die Große Aktion) началась рано утром в понедельник 10 августа
{442}. Многих евреев, остававшихся в гетто, а также вне его, согнали на школьную площадку и оттуда отправили в Яновский концлагерь в центре города. «В Лемберге предстоит сделать еще многое», – писал губернатор Вехтер жене 16 августа и далее в одной строке упоминал «большую акцию против евреев», а в следующей – игру в пинг-понг, прошедшую «с большим энтузиазмом»
{443}. Генрих Гиммлер прибыл в Лемберг 17 августа и встретился с губернатором Вехтером и группенфюрером СС Одило Глобочником, который занимался строительством лагеря смерти в Белжеце, в пятидесяти милях к северо-востоку от города
{444}.
