Эллен отложила коробку с крекерами и в изумлении уставилась на меня.
— Ты не знала о приезде Калеба? Ну зачем я послушалась Питера и осталась на ночь в отеле! Пропустила самое интересное.
— О да, — хмуро кивнула я. — Сначала Калеб познакомился с твоей мамой, которая, по моим словам, умерла. Потом — с моей сестрой, о которой я вообще никогда не упоминала.
— Да уж, действительно сюрприз.
— Угу. А еще Лани притворилась мной.
— Ей не привыкать.
В памяти промелькнула картинка из прошлого: праздник, Лани в моем розовом свитере, волосы взъерошены, щеки раскраснелись. В груди вспыхнула злость, и я выпалила:
— Видимо, сестрица потеряла хватку — обмануть Калеба не смогла.
— Ясное дело, не смогла, — усмехнулась Эллен.
— Не такое уж и ясное. — Пренебрежительный тон Эллен меня покоробил. — Мы однояйцевые близнецы, похожи, как две капли воды. Раньше у Лани получалось водить других за нос.
Едва слова сорвались с губ, я вспомнила озадаченное выражение лица Калеба, явное сомнение в голосе, произнесшем: «Джо?». Было очевидно — Калеб не верил в то, что перед ним я. Он различал нас с Лани, хотя и не подозревал о ее существовании. Разве такое возможно? Или…
— Боже мой, — осенило меня, и внутренности скрутило тугим узлом. — Адам знал.
Я выжидательно смотрела на Эллен, хотя в глубине души уже не сомневалась. На празднике у Бенни Адам знал, что это мою сестру он взял за руку, с моей сестрой заперся наверху, с моей сестрой занимался сексом в ту ночь. Адам знал с самого начала.
— Ох, милая… — Эллен сочувственно сжала мою ладонь. — Да. Я думала, ты в курсе.
После всего он засыпал меня электронными письмами, в которых огромными буквами писал одно и то же: «Я ПРИНЯЛ ЕЕ ЗА ТЕБЯ». Верила ли я этому? Хотела верить, очень хотела. Хотела верить, что Адам обознался; хотела считать подлецом одного человека, а не обоих. Лани вела себя гадко уже не первый год; Адам же был моим спасательным кругом, моей каменной стеной… Если бы я поняла, что они вдвоем умышленно меня предали, то просто умерла бы. Чтобы выжить, я предпочла поверить — моя вероломная сестра обвела Адама вокруг пальца.
— Почему? — выдохнула я. — Почему он… с Лани?
— Что движет восемнадцатилетними мальчишками, Джози? Гормоны. Пиво. Идиотизм. Мальчишки — низкие, примитивные создания.
В дверях кухни возникла Лани. «Явилась не запылилась», — сердито подумала я. В строгом платье из темной шерсти и элегантных туфлях-лодочках она выглядела чудесно. Я же была одета в черный свитер «H&M», позаимствованный у Изабеллы, и старые черные брюки, обнаруженные в стенном шкафу. И то, и другое сидело на мне мешковато. Ужасная несправедливость — сестра, которая промчалась разрушительным вихрем по жизни стольких людей, теперь красива и уравновешенна…
Эллен из-под опущенных ресниц подметила мое недовольство и подтолкнула к Лани блюда с овощами.
— Неси в гостиную.
— Нет. — Сестра и не подумала взять блюдо. — Я не прислуга.
— Я просто прошу помочь! — Эллен вновь придвинула к ней блюдо.
Та шагнула в сторону, блюдо выскользнуло у Эллен из рук. С грохотом упало на пол, морковь покатилась в разные стороны.
— Большое спасибо! — в сердцах выпалила Эллен и вылетела из кухни, оставив меня наедине с сестрой и рассыпанными овощами.
— Джози, — начала Лани.
Я уставилась на нее, внимательно вгляделась в лицо в надежде найти подсказки, разгадать ее тайны: как Лани заполучила Адама, почему возненавидела меня, что на самом деле увидела в ту ночь?
— Почему ты на меня так смотришь? — нахмурилась сестра.
Я вздохнула.
— Чего ты хочешь, Лани?
— Поговорить. О нас, — торопливо добавила она. — Не о подкасте.
— Давай потом, Лани. Мы только что похоронили маму.
— Тем более! Нам важно выяснить отношения. — Сестра упрямо вздернула подбородок.
— А я говорю — потом.
В кухню вошел Адам с пустой бутылкой из-под вина. И замер.
— У вас тут все в порядке?
— Да, — ласково ответила Лани в ту самую секунду, как я произнесла:
— Нет.
Адам пристально посмотрел на меня. Внутри все сжалось. Раньше я отдавала ему должное за то, что он извинялся передо мной на фоне полного молчания моей нераскаявшейся сестры; теперь я знала, что извинения эти состояли из лжи. Если бы я не была столь доверчива, если бы вывела Адама на чистую воду… Что тогда? Я бы не уехала? Если бы я не уехала, не встретила бы Калеба, а без него я не представляла жизни.
— Джози, можно с тобой?.. — начал Адам.
Разговаривать с ним я хотела еще меньше, чем с сестрой. Я резко повернулась к Лани и бросила:
— Пятнадцать минут. Ты и я.
* * *
Лани остановилась на входе в нашу старую комнату, погладила наманикюренными пальцами дверную коробку из мореного дерева. В другой день я сострила бы — мол, эмоциональные вампиры, как и их мифические собратья, тоже не способны переступить порог без приглашения. Сегодня же я просто села в кресло у стола и стала наблюдать за тем, как Лани оглядывается.
— Ух ты, — негромко протянула она. — Все по-прежнему.
Я холодно кивнула и поинтересовалась:
— Давно сюда не заходила?
— В эту комнату — давно. С тех пор, как переехала.
— Ты не общаешься с тетей? Хотя живешь в городе?
— Брось, Джози, — пренебрежительно усмехнулась Лани. — Будто сама не понимаешь. Я ведь монстр, который распугивает всех — маму, тебя… Тетя не желает иметь со мной дела.
— Она сама так сказала? Не похоже на нее.
— Буквально, конечно, нет. Но я знаю. Тетя терпит меня по одной-единственной причине — из-за моей дочери.
— Уверена, это неправда, — пробормотала я, глядя в пол.
Взяла модель монумента Вашингтона, покрутила ее, сжала так, что щербатая верхушка врезалась в ладонь. Лани рассмотрела фотографии на стенах и наконец села на свою прежнюю кровать. С минуту сестра изучала собственные ноги. Когда же она заговорила, ее слова оказались полной неожиданность. Я ждала оправданий — мол, все произошло само собой. Если честно, я надеялась на извинения.
Лани же сообщила:
— Я назвала ее Энн. В честь мамы. Ее второе имя, знаешь?
Я хотела выплюнуть, что, конечно, знаю второе мамино имя, что именно так — Энн — я собиралась назвать свою гипотетическую будущую дочь от Адама и что он был в курсе. Да только что бы я выиграла от этих слов? Да и от этих мыслей? Я не стала раскрывать рта, лишь еще сильнее вдавила в ладонь монумент. Глаза увлажнились.
— Она мне снится, — тихо произнесла Лани.
