Однако Лани разглядывала не студентов. Она раскрыла альбом на снимках преподавателей. В центре страницы улыбалась профессор Леланд.
Я вновь вспомнила странную реакцию Лани на упоминание четы Леландов.
— Что на этой странице? — осторожно поинтересовалась я.
— Ничего. — Сестра вдруг захлопнула альбом.
— Как ты себя чувствуешь? — нерешительно спросила я.
— Хорошо, — ровным голосом ответила она. — С чего вдруг такие вопросы?
Я чуть не сказала о своих переживаниях из-за ее бессонницы, но побоялась выдать Адама.
— Ты расстроилась после вопроса Калеба. Он теперь чувствует себя виноватым.
Лани посмотрела в сторону.
— Слышала изречение — мол, мы выходим замуж за своих отцов?
— Ты думаешь, Калеб похож на нашего отца? — удивилась я.
— Я думаю, на него похож Адам.
Я посмотрела на закрытый альбом. Зацикленность Лани на возможных папиных любовницах начинала обретать очертания.
— Ты подозреваешь Адама в измене?
— Он зарекомендовал себя не самым верным мужчиной на свете. — Она со значением посмотрела на меня.
Я сглотнула ком в горле и заверила:
— Адам тебя любит.
— Папа тоже любил маму, — упрямо возразила сестра.
Спасибо, что не сказала: «Адам тоже любил тебя».
Я не успела ответить, в гостиную вошла Энн.
— Мама?
— Да, солнышко?
Голос Лани вдруг стал ласковым. Она улыбнулась дочери, и лицо тут же утратило мрачное выражение. «Адам ошибается, — окончательно решила я. — Лани совсем не похожа на нашу маму». Та никогда не оберегала нас от своего дурного настроения.
— Вас с тетей Джози зовут папа и дядя Калеб.
Мы вернулись с Энн на крыльцо, и остаток ужина прошел без инцидентов. Вскоре мы уже жевали домашнее печенье, а соседские ребятишки звали Энн играть в «Призрака на кладбище».
— Пальто возьми! — крикнула ей вслед Лани.
— Чудесный был ужин. — Я встала, собираясь помочь сестре убрать со стола. — Спасибо вам большое.
— Сядь, Джози, — велел Адам. — Мы сами.
Они исчезли в доме, унося тарелки; мы с Калебом остались на крыльце одни. Калеб глубоко вздохнул, оглядел деревья, отделяющие двор от поля для гольфа. Их листья едва окрасились золотом.
— Кто же знал, что в Иллинойсе так красиво? — произнес Калеб.
— Я. Знала, но забыла. Я не была здесь десять лет.
— Чтоб я так жил! — улыбнулся он.
Вечерний покой нарушил звон бьющейся посуды. Сердце испуганно застучало, я побежала в дом. Посреди кухни стояла Лани, рядом на полу еще дрожали осколки тарелок, ее босые ноги покрывали остатки ужина. Опущенные вдоль тела руки она сжимала в кулаки, а сама дрожала от ярости.
— Черт побери, Адам! — взвизгнула Лани.
Он коснулся ее руки, мягко что-то сказал. Это было ошибкой. Лани схватила кувшин из-под чая со льдом и швырнула в мужа. Он пригнулся, тяжелый стеклянный сосуд с глухим звуком стукнулся о стену, упал на пол и треснул.
— Лани! — крикнула я. — Перестань!
Она вихрем развернулась; я увидела ее безумный взгляд, хорошо знакомый со времен юности, и похолодела.
Пост из «Твиттера», опубликовано 26 сентября 2015
Глава 16
В ту ночь сон ко мне не шел, я мучилась из-за тревоги и чувства вины. После того, как Лани метнула кувшин, я предложила забрать Энн на ночь к нам — пусть Адам с Лани разберутся между собой, — но сестра отказалась. Вновь нацепила на себя маску идеальной жены и заявила, что все у них в порядке. Должна ли я была предпринять какие-то меры? Давным-давно я усвоила, что лучший способ пережить приступ бешенства Лани и не повредиться при этом умом — игнорировать ее поведение. Однако сейчас в дело замешан ребенок. Доверяю ли я сестре? Никогда себе не прощу, если с Энн что-нибудь случится…
В два часа ночи я разбудила Калеба.
— Давай съездим к Лани, узнаем, все ли там нормально.
Он сонно заморгал.
— С ума сошла, Джо? Ночь на дворе.
— Я волнуюсь. Лани швырнула в Адама кувшин и…
— Успокойся, любимая. — Калеб погладил мою щеку. — Твоим родным сейчас тяжело, вы все живете в жутком стрессе, в том числе и твоя сестра. Вот она и вспылила немного. Сейчас уже все хорошо, я уверен. Позвонишь ей утром.
Он отвернулся и сразу уснул, а я осталась в одиночестве — вглядываться в ночь, думать и гадать. «Твою сестру нужно спасать» — говорил Адам. О чем говорил? Будто знал — или, по крайней мере, подозревал, — что Лани замешана в чем-то плохом.
В памяти тут же всплыли слова сестры: «Разве могу я теперь в этом признаться?»
Да, Лани что-то скрывает, у меня больше не было в этом сомнений.
* * *
В семь часов будильник Калеба разбудил нас песней «Come as You Are». С полгода назад Калеб обнаружил, что в качестве сигнала будильника можно устанавливать музыку, и с тех пор мы стали просыпаться под одну и ту же песню. (К слову сказать, это была одна из немногих привычек Калеба, по которой я совершенно не скучала во время его отъездов. Я любила группу «Nirvana», как и все люди, но не с утра пораньше.)
Я уснула лишь три часа назад, поэтому совсем не обрадовалась раннему подъему. Накрыла голову подушкой и жалобно сообщила:
— Очень рано.
— Прости, любимая, — пробормотал Калеб хриплым со сна голосом, обнял меня теплой рукой и привлек к себе. — У меня через полчаса онлайн-совещание.
— Кто назначает совещания по воскресеньям?
— Шеф. Я не был в офисе уже несколько недель, поэтому не имею права возражать. — Калеб прижался к моей спине. — Но у меня есть еще пятнадцать минут…
— Погоди, солнце! — запротестовала я, когда его рука скользнула между моих бедер. — В соседней комнате спит тетя!
