Тогда приходится заимствовать чужие суждения, с посторонней помощью воспринимать словесный текст и усиленно вникать в него. После упорной работы наконец создается какое-то слабое представление, несамостоятельное суждение, которые потом постепенно развиваются. В результате удается, в той или иной мере, втянуть в работу воле-чувство и все двигатели психической жизни.
Первое время, пока цель неясна, их невидимые токи стремления находятся в зачаточном состоянии. Отдельные моменты жизни роли, схваченные артистом при первом знакомстве с пьесой, вызывают сильные порывы стремления двигателей психической жизни.
Мысль, хотения проявляются толчками. Они то возникают, то обрываются, то снова зарождаются и снова исчезают.
Если графически изобразить эти линии, исходящие из двигателей психической жизни, то получатся какие-то обрывки, клочки, черточки.
По мере дальнейшего знакомства с ролью и более углубленного понимания ее основной цели линии стремления постепенно выравниваются.
Тогда становится возможным говорить о возникновении начала творчества.
– Почему же это?
Вместо ответа Аркадий Николаевич вдруг неожиданно начал дрыгать руками, головой и всем телом, а потом спросил нас:
– Можно ли назвать мои движения танцем?
Мы ответили отрицательно.
После этого Аркадий Николаевич стал сидя проделывать всевозможные движения, которые переливались одно в другое и создавали непрерывную линию.
– А из этого можно создать танец? – спросил он.
– Можно, – ответили мы хором. Аркадий Николаевич начал выпевать какие-то отдельные ноты, с длинными остановками между ними.
– Можно ли назвать это пением? – спросил он.
– Нет.
– А это? – Он протянул несколько звучных нот, которые переливались одна в другую.
– Можно!
Аркадий Николаевич стал пачкать лист бумаги отдельными, случайными линиями, черточками, точками, закорючками и спросил нас:
– Можете вы назвать это рисунком?
– Нет.
– А из таких линий можно сделать его? – Аркадий Николаевич провел несколько длинных, красивых изогнутых линий.
– Можно!
– Таким образом, вы видите, что всякому искусству нужна, прежде всего, непрерывная линия?!
– Видим!
– И нашему искусству тоже нужна непрерывная линия. Вот почему я и сказал, что когда линии стремления двигателей выровняются, то есть станут непрерывными, тогда можно будет начать говорить о творчестве.
– Извините, пожалуйста, но разве может быть в жизни, и тем более на сцене, непрерывная линия, которая ни на минуту не прекращается? – придирался Говорков.
– Такая линия может быть, но только не у нормального человека, а у сумасшедшего, и называется она idée fixe. Что же касается здоровых людей, то для них некоторые перерывы нормальны и обязательны. Так, по крайней мере, нам кажется. Но ведь в моменты перерыва человек не умирает, а живет, поэтому какая-то линия жизни в нем продолжает тянуться, – объяснил Торцов.
– Какая же это линия?
– Об этом спросите ученых. Мы же условимся впредь считать нормальной, непрерывной линией: для человека ту, в которой попадаются обязательные небольшие перерывы.
В конце урока Аркадий Николаевич объяснял, что нам нужна не одна такая линия, а ряд их, то есть линии вымыслов воображения, внимания, объектов, логики и последовательности, кусков и задач, хотений, стремления и действия, непрерывных моментов правды, веры, эмоциональных воспоминаний, общения, приспособлений и прочих элементов, необходимых при творчестве.
Если прервется линия действия на сцене – это значит, что роль, пьеса, спектакль остановились. Если то же произойдет с линией двигателей психической жизни, хотя бы, например, с мыслью (умом), – человек-артист не будет в состоянии составить себе представление и суждение о том, что говорят слова текста, значит, он не поймет того, что делает и говорит на сцене в роли. Если же остановится линия воле-чувства, человек-артист и его роль перестанут хотеть и переживать.
Человек-артист и человеко-роль живут всеми этими линиями на сцене почти беспрерывно. Эти линии дают жизнь и движение изображаемому им лицу. Лишь только они обрываются – прекращается жизнь роли и наступает паралич либо смерть. С возникновением линии роль опять оживает.
Такое чередование умирания и оживления ненормально. Роль требует постоянной жизни и почти непрерывной ее линии.
______________ 19__ г.
– На последнем моем уроке вы признали, что и в драме, как во всяком искусстве, прежде всего, необходима непрерывная, сплошная линия, – говорил Аркадий Николаевич. – Хотите, я покажу вам, как она создается?
– Конечно! – просили ученики.
– Расскажите мне, как вы провели сегодняшнее утро с момента пробуждения? – обратился он к Вьюнцову.
Неугомонный юноша смешно сосредоточился и крепко думал, чтоб ответить на вопрос. Но ему не удавалось направить внимание назад, на прошлое сегодняшнего дня. Чтоб помочь, Аркадий Николаевич дал такой совет:
– При воспоминаниях о прошлом не идите от него вперед, по направлению к настоящему, а, наоборот, пятьтесь назад, отталкивайтесь от настоящего к прошлому, которое вы вспоминаете. Пятиться легче, особенно в тех случаях, когда дело идет о близком прошлом.
Вьюнцов не сразу сообразил, как это делается, поэтому Аркадий Николаевич пришел к нему на помощь. Он сказал:
– Сейчас мы разговариваем с вами здесь, в классе. А что вы делали до этого?
– Переодевался.
– Это переодевание является небольшим самостоятельным процессом. В нем скрыты отдельные маленькие моменты хотения, стремления, действия и прочее, без которых нельзя выполнить поставленной очередной задачи. Переодевание оставило в вашей памяти воспоминание о короткой линии вашей жизни. Сколько задач, столько и процессов их выполнения, столько и таких коротких линий жизни роли. Вот, например:
Что происходило раньше, до переодевания?
– Я был на фехтовании и на гимнастике.
– А раньше?
– Курил в буфете.
– А до этого?
– Был на пении.
– Все это – короткие линии вашей жизни, оставляющие след в памяти, – заметил Аркадий Николаевич.
Так, все больше и больше пятясь назад, Вьюнцов дошел до момента его сегодняшнего пробуждения и начала дня.
– Получился длинный ряд коротких линий вашей жизни, прожитых вами сегодня, в первой половине дня, начиная с момента пробуждения, кончая настоящей минутой. О них сохранилось воспоминание в вашей памяти.
Чтобы лучше зафиксировать их, повторите несколько раз в том же порядке только что проделанную работу, – предложил Аркадий Николаевич.
