Глубинные убеждения становятся патогенными, когда они противоречат реальности, преувеличены, устарели или слишком въелись в сознание.
«Опыт подсказывает, что детство оставляет нам истории, которые мы так и не рассказали, потому что никто не помог нам подобрать к ним слова. Если мы не можем рассказать историю, то она рассказывает нас – мы грезим этими историями, у нас развиваются симптомы, и мы сами не понимаем своего поведения».
Стивен Грош, психоаналитик, писатель
Вот простой пример: вы выросли с родителями, которым нельзя было по-настоящему доверять. Скорее всего, вы с подозрением относитесь к людям и не можете ни на кого положиться.
Любое недопонимание и простые человеческие промахи приобретают зловещий масштаб.
Работает когнитивное искажение: вы видите только то, что подтверждает ваше ГПУ. Это влияет на ваши дружеские и романтические связи, отношения с коллегами или с командой, которую вы возглавляете. Один мой клиент выразился так: «Я доверяю людям, но ставлю планку очень, очень высоко – и не даю им второго шанса». Представьте, как «приятно» на него работать.
Очень важно найти и изменить ваши ГПУ, если вы собираетесь фундаментально развиваться.
«Пока вы не осознаете бессознательное, оно будет управлять вашей жизнью, и вы будете звать это судьбой».
Карл Юнг
Я начал догадываться о глубинном патогенном убеждении Раку, но хотел собрать больше улик. На следующей встрече я попросил ее пройти короткие опросники. Первый онлайн-опросник, разработанный Лоренсом Уилксом, оценивает вашу практику рефлексии. Раку получила средний балл, что для человека с ее уровнем интеллекта (и опытом в научной сфере) было на удивление низким результатом.
Я также попросил Раку ответить на вопросы короткой анкеты, основанной на учебной модели Колба (на взаимодействии между опытом, наблюдением и экспериментом). В результате обработки данных получается круг с двумя осями: вертикаль между «Интуицией» и «Анализом» показывает, как мы принимаем решения; горизонталь от «Действия» к «Размышлению» показывает, что мы делаем, когда приняли решение.
Раку, как я и подозревал, оказалась в левом нижнем углу, что демонстрировало ее высокие аналитические способности, не слишком развитую интуицию, крайнюю ориентированность на действие и невысокую склонность к размышлениям. К моему удивлению, она выглядела впечатленной.
– А ты что думала? – спросил я.
– Ну, я этого не ожидала. Девять коротких вопросов, и получился довольно точный мой портрет. Это почти научно. Если только это не счастливая случайность, – хитро добавила она.
– В любом случае, если ты согласна с этим результатом, давай подумаем, что это означает. Как это характеризует твое поведение на работе? Что приходит в голову?
– Вообще-то это интересно, – ответила она. – Я думаю не о нынешней работе, а о лаборатории. Мой прежний босс говорил: «Раку, хватить ломиться напролом, как бык». Он говорил, что надо перестать браться за новые эксперименты, не подумав, как применить результаты, которые я уже получила.
– И о чем тебе напоминает этот отзыв? – намекнул я.
В этот раз она не спешила с ответом. Я ждал.
– Это похоже на то, что происходит сейчас, за что Грег на меня насел.
– Ладно, – сказал я. – Теперь давай поставим свой эксперимент.
Ее глаза загорелись.
– Я схожу за кофе, меня не будет десять минут. Я хочу, чтобы ты сидела смирно и думала только об одном… Что не так с Раку и почему? Не записывай первое, что придет в голову. Попробуй заглянуть глубже в свои чувства – другими словами, не…
– …торопись, – закончила она за меня.
Я улыбнулся. Она улыбнулась в ответ. Это был первый раз с начала беседы, когда она посмотрела на меня и не отвела взгляд.
– Вот тебе ручки и блокнот.
Когда я вернулся с кофе, она тихо смотрела на свои записи. Там было несколько слов и фраз:
Я тороплюсь
Я не останавливаюсь, чтобы подумать
Я хочу сразу переходить к следующему делу
Я оставляю людей позади
Я так УСТАЛА от этого
Я передал ей напиток.
– Еще кое-что, – сказала она. – Я поняла, за кем пытаюсь угнаться.
Она посмотрела на меня.
– Ты ведь и сам знаешь, правда?
– Думаю, да, – ответил я, но не стал продолжать.
Тогда она высказала то, о чем думали мы оба:
– За сестрой. – Она сделала паузу, как будто погрузившись в раздумья. – До сих пор, спустя столько лет.
– И когда ты смотришь на более опытных коллег, которые всю карьеру занимали руководящие должности, ты хочешь угнаться и за ними.
Она кивнула.
– Но чем сильнее я тороплюсь, тем хуже справляюсь!
Вот как сильно глубинное патогенное убеждение. Оно работает тайно.
Обычно вы даже не осознаете его, а если и осознаете, то едва уловимо. Раку думала: «Если не поспешить, не делать все и сразу, у меня не получится за ними угнаться».
В детстве Раку была умной, но все же не такой умной, как ее сестра. Отпечаток этой детской травмы проявился в нынешней ситуации. В этом не было никакой логики, но это заставляло ее вредить себе.
Оставшуюся часть коучинга мы продумывали для нее новый, более вдумчивый стиль работы (основываясь на некоторых идеях, которые я опишу позже). В кабинете она старалась слушать, переваривать и обдумывать то, чему училась. Она смогла отучиться от стремления к гонке, понимая теперь, что эта торопливость была препятствием на ее пути. Отзывы Грега и коллег были хорошими. Одна из них так резюмировала перемену: «Мы как будто теперь получили всю Раку, а раньше знали ее лишь поверхностно».
Не спеши: создание пространства для рефлексии
«Чтобы понимать мир, нужно временами отводить от него взгляд».
Альбер Камю, из книги «Миф о Сизифе и другие эссе»
История Раку – это история о спешке. Ею двигала бессознательная потребность гнаться за теми, кто, как ей казалось, был впереди нее. На самом деле это побуждение имитировало раннюю психологическую динамику – желание сравняться в успехах с одаренной старшей сестрой. Ранний опыт оставил отпечаток на психике Раку и пробуждался, когда ей казалось, что она отстает. Не осознавая этого, она ступала в знакомую колею поведения.
