Для лжецов характерно использование вводных слов и устойчивых выражений (которыми они заполняют свою речь), и лишенных какой бы то ни было коммуникативной ценности (такие как «ты знаешь», «хорошо», «в действительности», «как говорят» и т. п.).
Лжец, находясь в состоянии тревоги, охвачен сомнениями, он постоянно повторяет личные местоимения (например, он, он), бормочет, допускает оплошности, делает синтаксические инверсии (без всякой необходимости изменяет порядок слов в предложении), оговорки и ошибки в произношении. Кроме того, он произносит слова в замедленном темпе, который временами ускоряется без всякой видимой причины. Он много раз порывается что-то сказать, обрывает рассказ и выглядит запутавшимся; начав фразу, он бросает ее на середине незаконченной.
Психолог Джеймс Пеннебейкер при помощи компьютерной программы, предназначенной для анализа речи лжецов, сумел выделить слова и лингвистические формы, наиболее типичные для тех, кто говорит неправду.
Например, лжец редко использует личное местоимение первого лица единственного числа («я»), рассказывая о каком-либо событии: он поступает так, чтобы в глазах остальных оставаться вне ситуации, не будучи в нее вовлеченным, и не нести ответственность за свое поведение.
Кроме того, в результате проведенного исследования выяснилось, что ложь сопровождается использованием определений и выражений, передающих негативные эмоции, такие как «невыносимо», «презренный» и «унизительный»; возможно, что, произнося эти слова, лжец избавляется от чувства тревоги и вины. Использование таких негативных слов соответствует тому, что было сказано раньше, то есть, что лжец кажется слишком едким и язвительным в своем поведении.
Лжецы ограниченно используют союзы и наречия, выражающие альтернативу или отрицание, такие как «или», «но», «однако», речь лжеца кажется слишком прямолинейной и упрощенной.
Постоянно повторяются речевые штампы и фразеологизмы (как будто лжец заучил свою речь наизусть).
Затем, в то время как правдивый человек допускает в речи спонтанные оговорки, рассказывая о чем-нибудь, и не помнит некоторые детали, лжец излагает все строго по порядку, стремясь избежать лишних вопросов, вызвать реакцию, которая смогла бы поставить под сомнение то, на чем он настаивает.
С такой же целью он дает краткие лаконичные ответы; кроме того, лжец делает паузы перед тем, как ответить.
Лжецы строго придерживаются выдуманной ими истории, не отступая от нее и не добавляя ничего лишнего, наприме, описаний ситуации или контекстных деталей, таких как время и место; напротив, они добавляют некоторые необычные или неуместные детали, или упоминают события или факты, не имеющие ничего общего с центральной темой разговора (возможно, с тайной целью отвлечь внимание от того, что они говорят).
В реальных ситуациях признаки лжи коварные и субъективные
Один из самых известных исследователей феномена лжи это Алдерт Врий, который, в отличие от многих своих коллег, изучал поведение лжецов не с помощью экспериментов, а присутствуя на допросах в полиции.
Одна из наибольших трудностей, с которой сталкивается наблюдатель в реальной ситуации, заключается в том, что он не знает истины. Однако взамен этого, он может следить за развитием реальной ситуации.
Для своего исследования Врий и его команда проанализировали, не зная заранее, ни к какому заключению придут полицейские, ни обвинительных доказательств или возможных показаний или признаний, серию видеозаписей допросов, обращая внимание на типичные черты поведения, ассоциирующиеся с ложью, такие как уклончивый взгляд, усиленное мигание век, а также движения рук. Они изучили также вербальные сигналы, такие как паузы в речи, преувеличения, приукрашивания, бормотание, неоконченные фразы.
Оказалось, что различия между теми, кто говорит правду, и теми, кто лжет, очень индивидуальны: некоторые из подозреваемых оглядывались вокруг себя, когда лгали, в то время как они не делали этого, когда говорили правду; другие, напротив, стремились все время смотреть в глаза дознавателям, устанавливая с ними визуальный контакт. Единственное заметное различие, которое удалось установить между лжецами и правдолюбцами, заключалось в том, что первые из них мигали заметно реже и делали более длительные паузы, когда говорили.
В сравнении с экспериментальными ситуациями, изученными в лаборатории, виновные не отличались от невиновных в том, что касалось нарушений речи, лаконичных жестов и других движений рук. По мнению Врия, это происходило из-за того, что на допросах, в присутствии представителей сил охраны правопорядка, все подозреваемые находились под сильным давлением и, следовательно, вели себя примерно одинаково.
Это стало причиной того, почему даже при использовании детектора лжи не берутся в расчет графики, указывающие на общее состояние возбуждения, а, напротив, учитываются только вопросы, на которые подозреваемый реагирует эмоционально, связанные с тем, что мог знать только человек, находившийся на месте преступления; например, если подозреваемому был задан вопрос: «Вы получили Розовую Гронки?»
[18], и у него увеличилась частота дыхания, то, возможно, он, по крайней мере знал, что у жертвы находилась эта редкая марка.
Там, где не хватает техники, помогает чутье
Предвзятость, недостаток внимания и двусмысленность некоторых сигналов (таких как глотание, которое может означать просто тревогу или служить сигналом лжи) могут привести нас к досадным ошибкам, допущенным в стремлении разоблачить ложь.
Каким образом тогда можно попытаться усовершенствовать наши дедуктивные способности (или хотя бы уменьшить потери)?
Психологи Джастин Альбрехтсен, Кристиан Мейсснер и Кайл Суза, благодаря проведенному эксперименту, предлагают нам решение: дополнить технику хорошей дозой интуиции.
В своем исследовании они задействовали восемьдесят студентов, попросив их посмотреть на мониторе компьютера видеозаписи пяти фальшивых и пяти правдивых признаний заключенных.
Их попросили вынести свой вердикт, указав, был ли подозреваемый виновен или невинен; однако половину участников попросили сделать это на основании изучения поведения осужденных, в то время как оставшиеся должны были вынести интуитивное решение.
Оказалось, что решения, основывавшиеся на «шестом чувстве», были более точными, в сравнении с теми, которые опирались исключительно на логические выводы.
Авторы эксперимента выяснили, что опора на интуицию улучшает собственную способность распознавать ложь на 15 %, в сравнении с очень незначительным прогрессом в 4 %, продемонстрированным теми, кто доверял только логике!
Библиография
Ахарон А., Эткофф Н. И., Ариэли Д., Чабрис К. Ф., О’Коннор Э., Брейтер Х. К., «Красивые лица имеют различную ценность: МРТ и поведенческие признаки», Neuron, 32, 2001, p. 537–551.
