– сигнал остался незаконченным;
– не было намерения адресовать его собеседнику.
Прими это кольцо в знак моей… неверности
Один человек собрался жениться. В тот момент, когда они с невестой обменивались кольцами, как это было принято, его будущая жена произнесла слова: «Прими это кольцо, знак моей любви и моей верности…» и хотела надеть кольцо ему на палец. Он протянул ей руку, однако, вместо того чтобы приподнять безымянный палец, он слегка опустил его вместе со средним, изобразив, таким образом знак «рожек». Осознав свой промах, он огляделся вокруг с виноватым видом и робкой улыбкой, чтобы удостовериться, не заметил ли кто его ляп. Сразу после этого он сделал правильное движение. Однако от нее не ускользнул его обидный жест.
Впоследствии стало известно, что накануне, во время так называемого мальчишника, он, подстрекаемый друзьями и будучи изрядно выпивши, занялся сексом с проституткой, специально снятой приятелями для него ради такого случая. Он неосознанно сделал жест, свидетельствовавший о глубоком чувстве вины за свою невольную слабость, которой он стыдился и хотел признаться, но боялся окончательно все испортить.
Даже артисты, обычно умеющие держать себя на публике, не всегда способны контролировать свои непроизвольные движения.
Именно так случилось с Элизабет Херли, как можно видеть на фото сбоку. Когда поправляют очки, как если бы они соскользнули, то этот жест означает замешательство, однако актриса продемонстрировала враждебность, проделав его средним пальцем. В западной культуре вообще и в американской, в частности, демонстративно показанный кому-либо средний палец расценивается как форма оскорбления: тот факт, что этот жест оказался замаскированным под другое, вполне невинное действие, говорит о том, что у актрисы не было желания действительно кого-нибудь оскорбить.
На снимке внизу можно видеть актрису Дженнифер Энистон, сидящую, опустив подбородок на правую руку: безымянный палец касается щеки, в то время как средний и безымянный оказались перекрещены, что напоминает ритуальный жест «против сглаза». Остается только пожалеть, что Энистон американка и что в ее культуре этот жест не обладает таким значением. Таким образом, мы приходим к выводу, что смысл одного и того же жеста может быть совершенно различным: все формы самоконтакта (такие, как обхватывание себя руками вокруг туловища, под коленками, большой палец, спрятанный внутри сжатого кулака) имеют своей целью успокоить самих себя. Заметно, что уголки губ актрисы опущены вниз, взгляд устремлен в пустоту, а верхние веки образуют диагональную линию, идущую сверху вниз, одним словом, перед нами выражение грусти, усугубляемое вертикальной морщинкой между бровей, свидетельствующее о том, что актриса чем-то глубоко обеспокоена. Стремление обрести внутренний покой и равновесие оказывается, таким образом, в полном соответствии с посланием, которое транслирует лицевая мимика.
Универсальные невербальные жесты
Экман и Фризен продемонстрировали, что основные выражения лица (такие как удивление, страх, гнев, отвращение, грусть и счастье) являются общими для всех культур. То же самое в большой степени относится к невербальным действиям, которые мы в дальнейшем приведем в этой книге: облизывание языком губ, поглаживание себя по волосам, потирание носа или глотание имеют то же значение, независимо от того, где эти действия совершаются.
Сигналы, о которых мы говорим, в действительности, являются частью того, что принято называть EBL
[1], т. е., эмоциональным языком тела: речь идет, прежде всего, о так называемых частичных действиях, или первобытных реакциях, когда стимул, вызывающий невербальное действие, переживается как нарушение личной дистанции, как нечто, вызывающее зуд, или, напротив, как то, что ассоциируется с аппетитной едой, и т. п.
Нормы языка тела
При вербальной коммуникации соотношение знака (написанного или произнесенного слова) с его значением произвольно, то есть оно устанавливается конвенционально внутри данной этнической группы (поэтому, например, предмет со спинкой и четырьмя ножками – стул – по-разному называется на разных языках).
В языке тела соотношение между представляющим и представляемым в основном основано на сходстве, подобии, замене целого частью, ассимиляции или смежности.
Чтобы лучше понять это, давайте рассмотрим несколько примеров.
Допустим, что мы присутствуем на собрании товарищества собственников жилья, где решается вопрос о ремонте крыши, и вдруг замечаем, что один из участников, усевшись, вынимает ручку и держит ее в руке вертикально.
В этом случае можно говорить о проявлении фаллического символизма, поскольку данный предмет имеет продолговатую форму, а его положение имитирует эрекцию (если им поигрывают, в противном случае, пропал бы весь смысл).
Такая демонстрация служит сигналом вызова: другими словами, следует ожидать, что данный собственник жилья окажется не согласен, вступит в полемику с остальными и выскажет свои возражения.
Демонстрирование фаллических символов в невербальном языке служит знаком доминирования или вызова. Например, власть предержащие всегда используют в качестве символа своего могущества какой-нибудь продолговатый предмет: скипетр, древко, волшебную палочку, жезл и т. п. Неслучайно, когда командующий встает во главе войска, то в момент атаки он выхватывает саблю и поднимает ее высоко вверх.
Тем не менее фаллическая демонстрация имеет более глубокие корни: у бабуинов, например, вожак выставляет напоказ свой пенис в состоянии эрекции и делает вид, что собирается уестествить рядового самца, чтобы показать свое превосходство.
Оставайся снаружи!
Вот пример ассимиляции, который мне довелось наблюдать.
Луиджи и Марио – друзья, они сидят один напротив другого, и между ними нет никакого стола; сбоку от них находятся несколько стульев. Луиджи с энтузиазмом рассказывает о своих планах приобрести бензозаправку, Марио находит эту идею великолепной и тут же предлагает создать компанию. Луиджи, в планы которого явно не входило делиться с кем-либо, хватает стул, поворачивает его и ставит перед собой спинкой вперед, опершись на нее руками. Другими словами, на эмоциональном уровне он не одобряет идею друга и немедленно устанавливает физический барьер, отсекая его предложение и предохраняя свой проект от непрошеного вторжения.
Многие невербальные жесты (вскоре мы увидим почему) представляют собой фрагменты более развернутого действия: так, импульс к бегству может ограничиться ступней, развернутой в направлении, противоположном собеседнику, постоянной переменой позы сидящим человеком или хватанием за подлокотники.
Наконец, некоторые из телесных движений представляют собой действия, направленные на объект, связанный с кем-нибудь другим или с чем-либо другим: например, если мужчина увлечен женщиной, с которой он разговаривает, но пока не решается прикоснуться к ней, то он вполне может в рассеянности поглаживать ее смартфон. Любая принадлежащая человеку вещь действительно может восприниматься как расширение нашей личности. По этой причине, если нас бросает наш партнер, то мы вполне способны в гневе разорвать в мелкие клочки, полученные от него или от нее любовные записки.
