– Не верится мне, что бедный дурачок и впрямь нашёл Спящую Красавицу, – сказал пёс Тяв. – Скорее всего, наткнулся он на какую-нибудь фермершу, которая спала под деревом, да и принял её за принцессу. Немудрено, что она напугалась. Хотел бы я знать, кого Бумбо поцелует на этот раз. Что за глупая история!
На берегу друзья стали прощаться: свинка, пёс, утка и сова взошли на борт корабля вместе с доктором Дулиттлом, а обезьянка, попугай и крокодил остались, потому что Африка была их родиной и они не пожелали никуда ехать.
Доктор Дулиттл остановился на носу корабля, оглядел морской простор и спохватился: «Да ведь у нас же нет проводника! Кто поможет нам отыскать дорогу обратно в Англию, в наш родной Топкинс-на-болоте?»
Море простиралось вокруг, бескрайнее и суровое в лунном свете; и доктор Дулиттл забеспокоился, как бы им не потеряться.
Но пока он ломал голову, высоко в небе послышались таинственные звуки, которые всё приближались и приближались. Доктор и его спутники умолкли и прислушались. Всё громче и громче шуршало в небе, будто осенний ветер нёс миллионы сухих листьев и тяжёлый дождь стучал по огромной крыше.
Пёс Тяв принюхался и сказал:
– Я чую птиц! Это птицы, тысячи птиц, которые несутся по небу!
Все поглядели вверх и увидели, как поперёк луны протянулось длинное облако, словно сотканное из множества мошек, – такими крошечными казались стаи птиц в небесной вышине. Вскоре облако заполонило всё небо, а птицы прибывали и прибывали, и вот уже они закрыли луну, и море потемнело, точно перед штормом.
А потом птицы спустились ниже и вот уже летели над самой водой, а небо очистилось и луна засияла вновь. Птицы летели молча – ни щебета, ни крика, только нарастающий шум миллионов крыльев. Достигнув берега, птицы снизились и расселись на песке, и на деревьях, и на снастях корабля, и тогда доктор Дулиттл и его друзья увидели, что все эти птицы одинаковы – белогрудые, с тёмно-синими крыльями, раздвоенными хвостиками и короткими лапками, покрытыми пёрышками. Едва птицы расселись все до последней, как наступила полная тишина.
Попугай, обезьянка и крокодил плакали горючими слезами и махали вслед кораблю, пока он не скрылся из виду
В наступившей тишине заговорил доктор Дулиттл:
– Я совсем потерял счёт дням. Как же долго мы пробыли в Африке, оказывается! Мы вернёмся домой к началу лета, не раньше. Ведь все эти птицы – ласточки, которые возвращаются домой из жарких стран. Милые ласточки, спасибо, что подумали о нас и подождали! Теперь нам нечего бояться, что мы потеряемся в морских просторах. Поднять якорь! Ставь паруса!
Когда корабль отчалил и помчался по волнам прочь от берега Африки, обезьянка Чичи, попугай Занзибар и крокодил ужасно опечалились. Ведь они никогда в жизни ни к кому так не привязывались, как к доброму доктору Дулиттлу из Топкинса-на-болоте.
Попугай, обезьянка и крокодил громко кричали «до свидания, до свидания!», а потом долго ещё стояли на скалах, плакали горючими слезами и махали вслед кораблю, пока он не скрылся из виду.
Глава тринадцатая
На красных парусах за синими крыльями
На пути к дому корабль доктора Дулиттла должен был миновать побережье Берберии, а это место, где к морю выходит Великая пустыня, – дикий, безжизненный край, сплошь пески да камни. Там-то и поселились берберийские пираты.
Пиратская шайка состояла из отъявленных негодяев. Они караулили в засаде, пока какое-нибудь несчастное судно не терпело крушение у каменистых берегов Берберии, или же выходили в море на своих быстроходных судёнышках и нападали на проходящие корабли. Захватив очередной корабль, пираты грабили его до последней нитки, пассажиров и экипаж брали в плен, а судно топили, после чего возвращались на берег, распевая победные песни и гордясь, какое скверное дело сделали. Пленников пираты запугивали и заставляли писать письма друзьям и родне, чтобы те прислали выкуп – кругленькие суммы денег. А если выкуп не приходил, пираты безжалостно топили пленников в море.
И вот настал день, когда корабль доктора Дулиттла проходил мимо берега Берберии. Погода была солнечная, и доктор с уткой Кряки прогуливались по палубе, чтобы поразмяться. Дул свежий ветерок, и настроение у всех путешественников было превосходное. Вдруг Кряки завидела вдали, на горизонте, какой-то незнакомый быстроходный корабль под красными парусами.
– Не нравятся мне эти красные паруса, – сказала утка. – И корабль не нравится – скверный корабль. Ох, попадём мы в передрягу.
Пёс Тяв, дремавший на солнышке, зарычал и забормотал во сне:
– Чую, где-то жарится мясо… мясо с подливой…
– Вот так так! – воскликнул доктор Дулиттл. – Наш пёсик не только разговаривает во сне, но и чует во сне?
– Похоже на то, – ответила утка. – У всех собак чутьё во сне не пропадает.
– Откуда он учуял этот запах? – удивился доктор. – Ведь у нас на борту никто мясо не жарит.
– Нет, – ответила Кряки, – должно быть, жарят на том корабле под красными парусами.
– Но корабль в десяти милях от нас, – прикинул доктор Дулиттл. – Разве может собака чуять на таком расстоянии?
– Ещё как, – подтвердила Кряки. – Да вы спросите самого Тява.
А пёс снова зарычал во сне и даже оскалил острые белые зубы.
– Чую злодеев, – прорычал он. – Таких отпетых негодяев я в жизни не встречал. Чую беду. Чую сражение: шестеро вооружённых негодяев дерутся с одним храбрецом. Надо его выручить! Тяв-тяв-тяв! – Пёс залаял во всю глотку, проснулся от собственного лая и сам себе удивился.
– Смотрите! – воскликнула Кряки. – Тот корабль приближается. И не просто приближается, а гонится за нами! Но зачем? Кто это?
«Это пираты!»
– Кто бы это ни был, а корабль у них быстрый, – проворчал Тяв. – Я знаю! Это пираты!
– Тогда поднимем ещё паруса и прибавим ходу, – озабоченно сказал доктор Дулиттл. – Нужно поскорее уйти от погони. Беги в трюм, Тяв, и принеси мне все паруса, какие найдёшь.
Верный пёс помчался в трюм и притащил на палубу все паруса, какие только отыскались.
Но даже под всеми этими парусами и с попутным ветром кораблю доктора Дулиттла никак не удавалось уйти от погони – пиратский корабль мчался быстрее и всё нагонял и нагонял путешественников.
– Скверное судёнышко дал нам принц Бумбо, нечего сказать, – посетовала свинка Хрюки. – Наверно, нарочно подыскал какое похуже. Бежать на этой посудине от пиратов – всё равно что пойти на парусную гонку в супнице! Ой, ой, глядите, они уже совсем близко! Я даже различаю их усатые физиономии! Шестеро головорезов! Что же нам делать?
