А Тяв потянул носом и ответил сове:
– Да! Именно оттуда! Этот-то остров нам и нужен, рыжий моряк там. Наконец-то мы у цели!
Скала всё приближалась и росла на глазах. Подплыв поближе, доктор и его спутники увидели, как она огромна – величиной с целое поле. Только вот не росло тут ни деревца, ни травинки, и была голая скала гладкой, словно черепаший панцирь.
Доктор повёл корабль вокруг скалистого острова, но ни единой живой души на берегу было не видать. А ведь все звери старательно вглядывались; сам доктор принёс из каюты подзорную трубу, но и в неё никого не разглядел. Ни чайки, ни морской звезды, ни клочка водорослей – только голая скала торчала из воды.
Звери затаили дыхание и навострили уши, но сколько они ни прислушивались, а слышали лишь тихий плеск волн о борта корабля.
Тогда все наперебой закричали:
– Ау! Эй, есть тут кто-нибудь? Отзовитесь! – и кричали, пока не осипли.
Племянник моряка горько заплакал и сказал:
– Верно, я уж никогда не увижу дядюшку! Что я скажу родным, когда вернусь домой?
Но упрямый Тяв обратился к доктору Дулиттлу:
– Тот, кого мы ищем, здесь – непременно здесь! Запах табака вьётся над островом, а дальше не улетает. Значит, наш рыжий моряк здесь, говорю вам! Подведите корабль поближе к острову, и я перепрыгну на сушу.
Доктор Дулиттл подвёл корабль как можно ближе к скале и бросил якорь, после чего вслед за Тявом выбрался на берег.
Едва очутившись на берегу, пёсик тотчас уткнулся носом в землю и забегал туда-сюда. Влево-вправо, взад-вперёд, кругами, и зигзагами, и загогулинами носился Тяв по острову, а за ним, стараясь не отставать, поспешал доктор Дулиттл, и так он бегал за Тявом, пока окончательно не запыхался.
Наконец Тяв громко залаял и сел. А когда доктор подбежал к псу, то увидел, что Тяв сидит перед широким и глубоким провалом в скале.
– Моряк там, – тихонько сказал Тяв. – Немудрено, что эти дуралеи орлы не сумели его разглядеть! Хочешь отыскать человека – зови на помощь собаку.
Доктор Дулиттл спустился в провал и понял, что перед ним то ли тоннель, то ли вход в пещеру, который тянется глубоко-глубоко под землю. Доктор зажёг спичку и пошёл вперёд, а Тяв потрусил за ним.
Спичка вскоре погасла, и доктору пришлось зажечь ещё одну, и ещё, и ещё. Наконец тоннель привёл доктора в крошечную пещеру.
А посреди пещеры, уронив голову на руки, крепким сном спал огненно-рыжий человек!
Тяв подбежал к нему и обнюхал какую-то вещицу, которая лежала на каменном полу рядом со спящим. И что же? То была внушительная табакерка, набитая чёрным матросским табаком!
Глава двадцатая
Рыбачий город
Доктор Дулиттл очень-очень осторожно потормошил спящего за плечо. Но тут очередная спичка, которую он было зажёг, как раз погасла, а в темноте моряк решил, что за ним явился сам пират Бурегром-бей – и давай лупить доктора могучими кулаками!
Доктор тотчас подал голос:
– Перестаньте! Я вовсе не пират, я доктор Дулиттл, а на корабле у меня ваш маленький племянник, живой и невредимый.
Моряк был сам не свой от радости и рассыпался в извинениях:
– Простите великодушно! Выходит, зря я на вас накинулся.
– Ничего, вы меня почти не ушибли, – ответил доктор. – В темноте вы всё время мазали.
Моряк угостил доктора крепким матросским табаком и поведал свою историю.
– Когда я отказался пойти к Бурегром-бею в шайку, он приволок меня на необитаемый остров и оставил здесь одного. Укрыться от дождя было негде, вот я и ночевал в пещере. Четыре дня я не ел и не пил, только нюхал табак, чтобы забыть о голоде и жажде.
– Вот! – торжествующе воскликнул Тяв. – Что я говорил?!
Доктор Дулиттл снова чиркнул спичкой, и все трое пустились в обратный путь, а когда они выбрались из пещеры, доктор поспешно повёл голодного моряка на корабль, чтобы накормить супом.
Завидев доктора, и пса, и рыжего моряка, все звери и мальчик на радостях ударились в пляс и закричали во всё горло. А ласточки звонко защебетали и запорхали в небе над кораблём – тысячи и тысячи ласточек радовались, что храбрый моряк жив и здоров. Птицы подняли такой шум, что моряки далеко в море испугались, не близится ли страшный шторм. «Только послушайте, как свистит ветер далеко на востоке!» – переговаривались они.
Что касается пёсика Тява, он прямо-таки раздувался от гордости, хотя и очень старался напустить на себя скромный вид.
Утка Кряки подошла к нему и сказала:
– Милый Тяв, я и не знала, что ты такой умный!
В ответ пёсик тряхнул ушами и небрежно сказал:
– О, подумаешь, ерунда. Просто, если хочешь отыскать человека – зови на помощь собаку, вот и вся премудрость. Птицы тут совершенно не годятся.
Тем временем доктор Дулиттл накормил изголодавшегося моряка и спросил, где его родной дом, а когда тот ответил, доктор попросил ласточек первым делом доставить пиратских пленников домой.
Корабль побежал по волнам, и ласточки быстро домчали путешественников до рыбачьего городка у подножия скалистых гор.
– Вон наш дом! – воскликнул рыжий моряк.
Когда корабль бросил якорь, из дома выбежала миссис Тревельян, сестра моряка (она же и мама мальчика), и помчалась им навстречу, плача и смеясь от счастья. Двадцать дней просидела она на холме, неотрывно глядя в море и ожидая их возвращения.
На радостях миссис Тревельян расцеловала доктора, да так, что он покраснел и захихикал, как смущённая школьница. Хотела она поцеловать и Тява, но тот увернулся, убежал на корабль и шмыгнул в трюм.
– Что за глупости эти поцелуи! – проворчал пёсик. – Выдумали тоже, терпеть не могу. Если уж ей непременно надо кого-то поцеловать, пусть пойдёт да чмокнет Хрюки.
Рыбак с сестрой и слышать не хотели о том, чтобы отпустить доктора вот так сразу. Они упросили его погостить под их кровом хотя бы несколько дней. Делать нечего, доктор Дулиттл согласился и вместе со своими питомцами провёл в гостях у рыбаков всю субботу, всё воскресенье и половинку понедельника в придачу.
Со всех концов рыбачьего городка на берег сбежались мальчишки. Они с любопытством таращились на корабль и шептали друг другу:
– Видал? Это настоящий пиратский корабль!
– Он принадлежал не кому-нибудь, а Бурегром-бею, самому грозному пирату на свете!
– А тот пожилой господин в цилиндре – ну, который гостит у миссис Тревельян – он угнал корабль у Бурегром-бея!
– И заставил пирата поклясться, что тот заделается мирным фермером!
– Ничего себе! Заставил самого Бурегром-бея? А с виду такой добрый дядечка…
– Ты только глянь, какие красные паруса!
