– Да.
– Ясно.
Пока Семенов объяснялся с венгерским сержантом, Рябов внимательно осмотрел кабана, а Павленко – контрольно-следовую полосу.
Майор отпустил пограничника, повернулся к своим:
– Что там?
Ответил Рябов:
– Это не кабан, это группа людей, следы трех человек, остальные затерты следами волочения. Проволока повреждена не животным.
По дороге с австрийской стороны подъехал грузовой автомобиль. Из него выпрыгнули семь солдат с сержантом. Встали вдоль дороги, направили стволы штурмовых винтовок на советских офицеров и венгерских пограничников. Последние сделали то же самое. От австрийцев офицеров не было, и это казалось странным. Но Семенов, не обращая на это внимания, знал, что никто и ничего против них не сделает.
Он взглянул на Рябова:
– А что кабан, Гена?
– Убит выстрелом из пистолета в голову с близкого расстояния, судя по ране.
– А отсюда до австрийского леса не менее пятидесяти-ста метров, так?
– Говорю, стреляли холостым, точно.
– Значит, кабана прибили раньше и притащили сюда, но на кой черт? Узнаем все у начальника заставы. Уходим.
Он кивнул сержанту, мол, держите участок.
Тот ответил коротко:
– Игэн, да! – И приказал пулеметчикам залечь.
Группа «Дон» рванула к заставе. На подходе тишину утра разорвала автоматная очередь.
– Это что еще такое? – воскликнул Павленко.
– Стреляют со стороны заставы.
Лейтенант Богданов спросил:
– Хотите, угадаю, кто стреляет?
– И без тебя ясно. Начальник заставы. Понял, что провалился, и решил дать бой. Все равно за измену расстреляют, а уйти шансов нет.
– Но он может положить своих подчиненных.
Семенов окликнул снайпера:
– Рябов.
– Я, командир.
– Быть в готовности применить снайперскую винтовку.
– Всегда готов.
Группа выбежала на отдельную территорию и дальше – на заставу. Залегли за основной казармой. Там же находились майор Золтан Кокаш и лейтенант Михай Лежик, а также несколько пограничников.
– Что тут? – спросил Семенов.
– Отстреливается, гад, из канцелярии. Черт, что теперь будет? Трибунал?
– Ты отвечал за эту заставу? – посмотрел на Кокаша Семенов.
– Нет, мы с Лежиком должны были обеспечивать вашу работу.
– Тогда чего боишься? Какой трибунал? Но люлей мы все получим хороших.
– Люлей?
Семенов объяснил, что такое «люли».
– Это пусть. Надо захватить Вугера живым.
– Не получится. Он понимает, что его ожидает самый суровый приговор, проще говоря, расстрел. Значит, будет отстреливаться до последнего патрона.
– Лейтенант Хуташ сказал, что в канцелярии, под кушеткой полно магазинов и для автомата, и для пистолета.
– Тем более. Рябов. – Майор повернулся к снайперу.
Тот перебежал под укрытие деревянного поддона, что стоял с торца казармы, и занял позицию.
– Я, командир.
– Начальника заставы видишь?
– Мелькает иногда.
– Надо завалить его, к чертовой матери.
– Значит, на поражение?
– Да, огонь по обстановке, но чем быстрее, тем лучше.
Выстрел самозарядной винтовки Токарева хлестнул через пару минут. Стрельба из помещения управления заставы прекратилась. К окну бросился Лежик. Осторожно заглянул внутрь:
– Готов!
– Куда бы он, гад, делся, – проговорил Рябов.
Шандор сказал:
– Надо срочно связаться с погранотрядом в Кестице, с его начальником, подполковником Бенусом Вайгером, чтобы срочно прислал сюда комиссию и замену офицерам. А затем… с Управлением.
Семенов кивнул:
– И пусть приберутся в канцелярии. Мне тоже надо звонить начальству. И разговор предстоит непростой. Но до этого надо попытаться определить, куда направились диверсанты.
Поиски не принесли результатов. Диверсионная группа как в воду канула.
Кокаша назначили исполняющим обязанности начальника заставы. Старшине приказали убрать тело Вугера и проверить связь с Будапештом. Вскоре старшина доложил, что в управлении заставы порядок, связь функционирует. Связист в канцелярии.
Кокаш приказал отправить всех людей и технику к границе, не допустить, чтобы австрийцы подошли к поврежденному участку заграждения, и оборонять, при необходимости, свою территорию.
Бойцы «Дона» разместились у входа в казарму. Майоры Семенов и Шандор прошли в канцелярию. Связиста отправили на охрану заставы.
Кокаш спросил:
– Кто первый звонит?
– Так. Заставу без офицеров оставлять нельзя.
– Ну да, ты прав.
Он снял трубку, набрал номер.
Ответил начальник погранотряда. Затем Шандор переключился на заместителя директора УГБ и в дальнейшем только слушал. Кричал генерал громко. Подполковник даже трубку от уха отнял. В завершение ответил:
– Слушаюсь.
Нажал на рычаг, передал трубку Семенову.
– Досталось?
– Не слышал, как он кричал?
– А ты чего молчал?
– А смысл оправдываться по телефону? Нас всех, я имею в виду офицеров УГБ, отзывают в Будапешт, вместе с предателем Хуташем. Там объяснюсь, когда начальство успокоится.
– Но трибуналом не грозил?
– Как не грозил? Грозил. Но не отдаст, понимает, что мы не могли знать о замыслах командования этой заставы.
– Понятно, ну а теперь я выслушаю представителя КГБ.
Он набрал номер полковника Григонько.
– Слушаю, – сухим, не предвещающим ничего хорошего голосом произнес представитель КГБ в Венгрии. Видимо, коллеги из УГБ уже сообщили ему о произошедшем на границе.
– Мы упустили группу «Фаркас», Григорий Федорович.
– С чем я тебя и поздравляю.
– Вам уже известны подробности?
– Нет, только сам факт. Подробности я хочу услышать от тебя, командира специальной группы «Дон», которую так нахваливал полковник Шабаров.
– Я думаю, правильнее будет поговорить в Текеле.
– Я слушаю, где допустила ошибку твоя группа?
– Нигде. Мы готовы были выполнить задачу, но в план операции не входило то, что командование заставы предаст свою страну.