– И что власти? – поинтересовался майор.
– Пока молчат. Наш посол посоветовал запретить митинги и шествия, но послушает ли правительство Венгрии советского посла?
– Должно послушать.
– Увидим. Будем исходить из того, что массовые мероприятия в Будапеште состоятся. И этим воспользуются диверсанты, провокаторы, в том числе и группа «Фаркас». Поэтому твоей группе с венгерскими товарищами следует сегодня вечером, в 19:00 убыть в советское посольство. Заберешь приданный тебе автомобиль, для венгров выделен второй ГАЗ-69. Адрес посольства знаешь?
– По проспекту Молодежи, бывшему Сталина…
– Вижу, знаешь, – прервал Семенова Григонько. – Утром туда подъеду я.
Майор спросил:
– В посольстве нас ждут?
– Да, вас встретит третий секретарь Крючков Владимир Александрович. Разместитесь в помещении дополнительной охраны, в отдельных комнатах. Там вас обеспечат всем необходимым.
– Вы имеете в виду и офицеров УГБ Венгрии?
– Само собой. Теперь, по сути, они – бойцы твоей группы.
– Хорошо. Когда прибудет второй ГАЗ-69?
– Перед выездом.
– Понял.
– Еще вопросы есть?
– Если прибудете вы, то, как я понимаю, группа будет действовать под вашим руководством?
Григонько улыбнулся:
– Ты правильно понимаешь. Вопросов нет? Свободен.
– Есть быть свободным. Хотя…
– Что «хотя»?
– Свободны только птицы, летают себе в небе, и ничто земное их не касается.
– Особенно охотники с двустволкой. Иди, философ.
Семенов вернулся в расположение, где довел приказ представителя КГБ до всего личного состава, включая офицеров госбезопасности Венгерской Народной Республики.
После ужина подошел второй ГАЗ-69, и объединенная интернациональная группа выехала из Текеля в Будапешт.
Посольство уже находилось под усиленной охраной. Колонну из двух ГАЗ-69 остановили в переулке. После проверки документов пропустили. Во внутреннем дворе офицеров встретил третий секретарь посольства. Он провел прибывших в отдельное помещение для охраны, которое предусматривалось на случай непосредственной обороны дипломатического представительства. Перед отбоем офицеров посетил посол СССР в Венгрии Юрий Владимирович Андропов.
Боевики группы «Фаркас» выехали в Рандогет ровно в 14:00. Грузовик с тентом вел Адам Либус, это не привлекало внимания. В 14:10 въехали во двор большого подворья.
Посреди дом приличных размеров с черепичной крышей, сбоку навес, справа мастерская, сзади сарай, сортир, баня. Мужчина в куртке пропустил грузовик, который свободно встал на широком дворе.
Адам Либус подвел командира диверсионной группы к хозяину:
– Приветствую, Мате.
– Привет, Адам.
– Познакомься, это капитан Петер, о котором нам сообщали. А это Мате Хемет.
Капитан кивнул. Хемет сказал:
– Да я уж все понял. Люди обедали?
– Да.
– Хорошо, на ужин позову, а пока, капитан Петер, заводи людей в дом. О, да с тобой баба?
– Это член группы.
– Странно, не бабье это дело – война, но… это меня не касается, для бабы спальня моей покойной жены, я покажу.
– Машина? – спросил капитан.
– Пусть стоит, соседи ее знают. Да и полиции тут нет. Пока не было, – поправился он.
Боевики прошли в дом. Хозяин показал две комнаты для мужчин, небольшую спальню для Дуки Ланг, рядом свою и общую большую с кухней, в которой можно было разместить не меньше отделения солдат.
– Располагайтесь.
Петер взглянул на Либуса:
– Вы о сеансах связи своего товарища предупредите.
– Не беспокойся, капитан.
– Как обратно будете добираться?
– По дороге машины ездят и подводы, а нет, так и пешком недалеко, дойду.
– Ну, тогда спасибо. Если что будет по связи…
– Я знаю, что делать. Счастливо вам.
Хемет проводил Либуса. Петер услышал ржание лошади, обошел дом: на заднем дворе стояла бричка. В сарае, в одиночном загоне молодая еще лошадь, там же пустые клети, в углу на соломе поросенок. Петер осмотрел сад, но дальше не пошел. Дом крайний, но с одной стороны соседи все же были. Он вернулся в дом.
23 октября, 10:00.
Посольство СССР в Венгрии
Группа «Дон» была на ногах, когда в помещение охраны пришел полковник Григонько.
– Здравия желаю, – поприветствовал старшего по званию и временного начальника Семенов.
– Здравствуй, Павел Андреевич, как отдохнули?
– Нормально. Здесь, как на родине, все свое.
– А это и есть родина. Территория посольства является территорией Советского Союза.
– Знаю. Что-то хотели сообщить?
– Пройдем в комнату.
Они зашли в помещение особняка, в комнату, отведенную командиру группы. Присели за стол.
Полковник расстелил карту Будапешта. Указал на точку у Дуная:
– Здесь памятник герою революции Венгрии середины девятнадцатого века Юзефу Бему.
– Очень приятно, – улыбнулся майор, – кого не знал, того не знал, да и про революцию, честно говоря, не слышал.
– Хорошее настроение?
– Да пока не испортили.
– Ладно, еще испортят. Значит, это памятник Бему, возле него и на прилегающих улицах собирается толпа.
– Студенты?
– В основном да, но есть и рабочие, и интеллигенция, даже семьи с детьми.
– Значит, власти разрешили демонстрацию?
– Нет. Правительство запретило шествие, однако, похоже, народ не собирается слушаться властей.
Семенов устроился удобнее, достал пачку папирос:
– Разрешите?
– Без этого не можешь?
– Понял.
Он убрал «Беломор».
Полковник продолжил:
– Народ собирается не только у памятника Бему, но и в районе университета, Дома печати, Дома радио, Управления госбезопасности и полиции. Там пока контролируют ситуацию, но полицейских сил явно не хватит смотреть за всем городом. Я связывался с коллегами из УГБ, они с Министерством обороны. Там сказали, что на улицы готовы выйти подразделения гарнизона.
– И много тут войска?
– Тысячи две-три будет.
– Не сказать, что много. Хотя, может, еще ничего не случится, люди постоят и разойдутся.
