Боевики бросились на плац. Солдаты бежали кто куда, бросив метлы. Украинец и венгры стреляли им в спины. Но всех положить диверсанты не смогли. Солдаты слышали стрельбу до того, как боевики вышли за штаб. В парке также никого не было. Наряд сбежал.
Петер приказал подогнать «Чепель». Совместными усилиями под прикрытием Ланг у разбитого КПП диверсанты начали грузить в кузов вооружение и боеприпасы. Загрузили тридцать автоматов ППШ, двадцать пистолетов ТТ, два ручных пулемета Дегтярева, 7,62-миллиметровые РПД, четыре коробки с лентами по сто патронов каждая, пару десятков гранат РГД и столько же Ф-1, десяток винтовок Токарева и Мосина.
– Хватит, – приказал Петер, – уходим! Все по местам! – Он повернулся к Балогу: – Твоих это тоже касается, работа только началась.
Бывший капитан не стал задавать лишних вопросов. Он и его боевики загрузились в кузов. У КПП подобрали Дуки Ланг.
Машина свернула в переулок, там, пропуская толпу беснующейся молодежи, Петер приказал остановиться. Грокас, исполнявший обязанности водителя, выполнил приказ. Петер достал карту:
– Так, сейчас на улицу Алькос. Остановка возле старого клуба, он будет напротив детской площадки. За ней нужный нам дом.
– Слушаюсь, господин капитан!
«Чепель» миновал освободившуюся улицу переулками до названного адреса. В это время тяжелораненый лейтенант, дежурный по части, сумел доползти до штаба и позвонить в комендатуру:
– Войсковая часть… нападение… помощь.
Но в комендатуре, полиции и управлении безопасности уже знали о случившемся. Откуда только могли, звонили бежавшие из части солдаты.
Наступило время работы группы «Дон». Она на двух ГАЗ-69 резво вылетела с территории посольства и понеслась, обходя забитые народом улицы, к войсковой части. Семенов торопил Рябова, надеясь застать боевиков. Они явно совершили нападение для захвата оружия и боеприпасов. А вывоз требовал времени. На это и рассчитывал Павел. Но напрасно.
Войсковую часть они застали полностью разгромленной, КПП подорван, перед штабом и на плацу валялись трупы офицеров и солдат. Бойцы насчитали двадцать семь человек. В подполковника, командира части, уже в лежащего, выпустили целую обойму из пистолета – стреляли в лицо, чтобы изуродовать.
Полиция оцепила стройбат, женщины из дома офицерского состава рвались в часть, их не пускали.
В парке был вскрыт склад боеприпасов. Сколько точно оружия забрали бандиты, сказать сложно, судя по пустым ящикам и местам на стеллажах – тридцать автоматов, примерно столько же пистолетов, гранаты – наступательные и оборонительные.
Прибыл взвод из соседней части, пробились санитарные машины: им предстояло вывезти трупы в морги.
Осмотрев место побоища и грабежа, Семенов со злостью сплюнул на асфальт:
– Недавно напали и действовали быстро. Это значит, знали расположение части и внутренних объектов, а также количество личного состава.
Павленко проговорил:
– За частью однозначно наблюдали.
– И не боевики «Фаркаса». Выходит, у Петера в городе есть группа поддержки, и это плохо.
В разговор вступил подполковник Бартош Шандор:
– Теперь командир «Фаркаса» еще и вооружил их. Не понимаю, почему взяли так мало оружия?
Семенов ответил:
– Потому что некуда грузить было. У группы, скорее всего, был один грузовик.
– Да, – подхватил разговор капитан Олах, беседовавший с полицейскими, которые сумели найти несколько свидетелей. Впрочем, свидетелями их назвать можно было условно – две женщины видели, как к КПП подъехала грузовая машина с тентом. Потом взрыв, стрельба. Сколько было боевиков, они не заметили. Да и не смотрели – прятались.
– Грузовик с тентом. Зацепка никакая. Таких грузовиков в Будапеште – навалом.
К офицерам подбежал солдат прибывшего взвода, что-то сказал подполковнику. Тот побледнел, взглянул на Семенова:
– Выезд, срочно!
– Что еще, подполковник?
– Извини, майор, всё по пути.
«Чепель» встал за углом закрытого продовольственного магазина. Здесь, как ни странно, было тихо.
Петер быстро поставил задачу выгрузившимся из кузова боевикам. Конич и Бени остались охранять оружие.
Петер, Грокас, Ланг и Сивко вооружились пистолетами и направились раздельно к дому номер 14. Группа Балога с автоматами побежала в противоположную сторону – там находился полицейский участок.
Боевики Петера зашли в средний подъезд и поднялись на второй этаж.
Главарь банды подозвал Ланг:
– Пойдешь со мной, квартира двенадцать. Грокас, Сивко, поднимаетесь на третий, квартира четырнадцать. Работать без шума. Вперед.
Дождавшись, пока поручик Фабо Грокас и поручик УПА Григорий Сивко поднялись на третий этаж, Петер позвонил в квартиру номер 12.
Из прихожей раздался приятный женский голос:
– Кто там?
– Извините, Рахель Такач? Супруга подполковника Такача?
– Да.
– Ваш муж просил передать вам кое-что насчет безопасности.
– Но он мог бы и позвонить.
– К сожалению, в Управлении отключены телефоны, знаете, наверное, что происходит на улицах.
Женщина приоткрыла дверь. Петер ударил по ней ногой. Женщина от удара упала на пол.
Петер кивнул Ланг:
– Ты к детям, как кончу эту, подойду, и не стрелять.
Главарь банды ударил ногой пытавшуюся встать жену подполковника государственной безопасности. Тут же достал нож и всадил его в горло женщины. Потом двинулся по коридору. Боковым зрением увидел в большой комнате движение, зашел туда. В углу стоял мальчик двенадцати лет, сжимая в руках ружье.
– О! Мы вооружены? А выстрелить-то сможешь?
– С-смогу!
– Ну давай!
Парень начал опускать ствол ружья. Петер решил не играть с судьбой, метнул нож, тот пробил сердце мальчика. Вытерев о рубашку парня свой тесак, Петер услышал крик девочки:
– Мама! Не надо! Мама!
Петер зашел в спальню.
Ланг сбила с ног девочку лет восьми и дважды ударила ее ножом.
– В смежной спальне ребенок, девочка лет четырех. Как ни странно, спит.
– Дети спят крепко. Оставим ее, пусть живет.
Физиономия Ланг перекосилась, она стала похожа на волчицу («Фаркас» переводится на русский язык как «волк»).
– Ну уж нет, Лукас, у меня была семья и тоже могли быть дети. Такие, как отец этой девочки, убили и мужа, и моих неродившихся детей, потому ей не жить.
Петер равнодушно ответил:
– Давай. Только быстрее!
