– Подполковника и майора на выход, быстро! – приказал Петер.
Боевикам сегодня определенно везло: на дороге в обоих направлениях не было ни одной машины, ни единого танка и БТР, не было даже мотоцикла.
– Шевелитесь. Русских в рощу.
– Майор еле дышит, – ответил Грокас.
Петер проревел:
– Я сказал, обоих в рощу!
И бросил гранату в салон.
Боевики затащили в рощу и тяжелораненого майора, который оставался в сознании, и подполковника.
Петер взглянул на майора:
– Кто такой?
– Да пошел ты, гнида, – прохрипел тот в ответ.
– Так, да? Ладно, за гниду получай.
Бывший капитан венгерской армии дважды выстрелил майору в живот и в промежность. Хотел доставить ему нестерпимую боль, но напрасно – майор умер до того, как пули порвали китель и брюки.
Петер сплюнул, повернулся к подполковнику:
– Ты кто?
Старший офицер проговорил:
– Начальник штаба танкового полка.
В кювете прогремел мощный взрыв. Взорвались топливные баки и боеприпасы, находившиеся в передней части салона.
– Красиво, – воскликнула Ланг, – так бы их всех, красную сволоту!
– У тебя же муж был коммунистом, сподвижником Ласло Райка, министра при Ракоши.
– Был. А они, коммунисты, на виселицу его. Ненавижу. Отдай мне, Лукас, подполковника.
– Еще что хочешь?
– Ничего.
– Запомни, Дуки, если с ним что-нибудь случится по твоей вине, я лично пристрелю тебя. Вопросы есть?
– Нет, капитан.
Петер кивнул Балогу:
– Уходи с группой. Как – определи сам. Связь та же. И быстрей, Балог.
В кустах застонал Бени.
– Черт, ты же ранен, Писти.
– Помоги, капитан.
– Конечно, как не помочь? – И он выстрелил штабс-фельдфебелю в голову.
– Извини, Писти, так будет спокойнее для всех. – И тут же отдал приказ: – Подполковника в машину. Отход по грунтовке. На загрузку три минуты.
«Опель» пошел в обратный путь уже через десять минут. За это время на дороге так никто и не появился.
Два мотоцикла комендантской роты дивизии вышли со стороны Сольнока через полчаса, когда «Опель» был уже на полпути к деревне, а боевики Балога – на подъезде к Будапешту.
Старший мобильного патруля резко остановил передовой мотоцикл, водитель развернул его пулеметом к роще. Пулеметчик ударил из трофейного MG, к нему присоединился второй экипаж. Сбив ветки с кустов и деревьев и не получив ответа, сержант бросился к бронетранспортеру.
– Ох, ты! Всех положили.
Он осмотрел КШМ, увидел кровавый след. Обнаружив тело майора, сержант вернулся к мотоциклу, где была радиостанция, и передал о нападении на колонну в штаб дивизии. Через несколько минут информация была у полковника Григонько.
Утром ГАЗ-69 командира «Дона» наконец-то оборудовали радиостанцией. Теперь на небольших расстояниях полковник мог напрямую связываться с Семеновым.
Группа «Дон» и венгерские офицеры выехали из территории посольства в 10:00. Документ, выданный полковником Григонько, позволял беспрепятственно проходить блокпосты и посты охранения советских и венгерских воинских частей.
Сводная группа направилась в Рандогет.
Там Хемет, проводивший диверсантов, решил подстраховаться. Он понимал, что, если даже случайно к нему зайдут солдаты советского мобильного патруля, они обязательно обратят внимание на шесть лишних кроватей. Поэтому он собрал постельные принадлежности, разобрал кровати и перенес их в сарай.
Насчет погреба он не беспокоился. Вход в основную жилую часть вел из-за ограды, а для отвода глаз там имелся небольшой погреб: часть подвала, обитого досками и засыпанного землей. Там Хемет хранил соленья. Погреб мог осмотреть кто угодно.
Он словно предчувствовал опасность.
Майор Семенов, не доезжая до деревни метров триста, приказал Рябову:
– Давай, старшина, на грунтовку слева.
Рябов притормозил:
– Это которая в лес?
– Да.
– А смысл? Из деревни все одно увидят.
– Не увидят… Стой!
Передовой ГАЗ-69 остановился, за ним замер и второй. Из него вышел подполковник Шандор:
– Что случилось, Павел?
– Езжай в деревню, узнай, где дом Мате Хемета, которому был передан «Чепель», и осмотри там все. Хозяина держи при себе. Мы поглядим лес и подъедем со стороны сада.
– Понял.
Один ГАЗ-69 двинулся к лесу, второй – к деревне.
Шандор быстро нашел дом Хемета, он был на окраине. Сообщник диверсантов смекнул, в чем дело, и, спрятав все лишнее в подвал, спокойно вышел к калитке. Как раз тогда, когда возле нее остановился ГАЗ-69. Из машины вышли венгерские офицеры.
Старший представился:
– Подполковник УГБ Шандор. Вы Мате Хемет?
– Да, гражданин подполковник. Я Мате Хемет. Нужна помощь?
Шандор не стал уточнять, почему хозяин подворья назвал его гражданином, в конце концов, он имел на это право.
– Нам необходимо осмотреть дом и участок.
– Вот как? – изобразил удивление Хемет. – А позвольте узнать, на каком основании?
– На том основании, что мы желаем это сделать. Или вам требуется документ? Мы можем предоставить его в Управлении, но – после осмотра подворья.
– Проходите, мне скрывать нечего.
И действительно, осмотр дома, дворовых построек, сарая, сада ничего не дал.
Лейтенант Лежик спросил:
– А где у вас вход в подвал?
Он прекрасно знал, что в любом деревенском доме есть подвал и погреб. Прямо под жилым этажом.
Хемет показал.
Лейтенант открыл люк, спустился вниз, осмотрел.
– Что-то он у вас небольшой, товарищ Хемет. У нас обычно делают подвал под весь дом.
Хемет не растерялся:
– Вы совершенно правы, у меня сначала тоже вырыли большой подвал, но оказалось, что здесь очень близко грунтовые воды. Весной все залило. Поэтому я засыпал бо́льшую часть, оставил только небольшой угол. Да мне больше и не надо.
– А откуда в сарае матрасы, простыни, разобранные кровати? Это для кого?
Хемет вздохнул:
– Ни для кого. Это еще во время войны, когда венгерские части отходили вместе с немцами, у дома сломался грузовик. Солдаты поначалу уехали на другой машине. Я сунулся в кузов, думал, может, продовольствие? С едой тогда плохо было. А оказалось, кровати да мешки с матрасами. Выгрузил да припрятал. Хоть что-то. Стянул что успел. Солдаты вернулись, машину прицепили к танку и отволокли, даже не заглянув в кузов. Ну, а я все в сарай сложил. Хотел продать. Только никому эта рухлядь не нужна.
