Семенов вздохнул:
– Нет. Теперь я знаю, что это диверсанты Петера.
– И что ты намерен делать? И дальше прохлаждаться в Рандогете?
– Так точно. Бандиты сделали свое черное дело и должны вернуться на базу. А где их база? Я уверен, в доме Хемета, хотя последний все отрицает. Но я чувствую, «Фаркас» придет сюда. Буду готовить встречу.
Григонько задумался, затем произнес:
– Ладно, пусть будет по-твоему. Подполковник должен быть живым.
– Мы, сами понимаете, Григорий Федорович, убивать его не собираемся, а удастся ли вырвать его из лап бандитов, не знаю. Никаких гарантий дать не могу. Но будем стараться.
– Да, постарайся уж. Я на связи!
Григонько отключился.
Семенов сам осмотрел подвал, хотя Шандор уверял, что лейтенант Лежик провел тщательный осмотр. Обстукивая стены, майор услышал звук, характерный для пустого места. С помощью ломика, что лежал тут же, он отодвинул доску – посыпалась земля, затем отодвинул вторую и увидел большой подвал, полностью приспособленный для временного нахождения там такой группы, как «Фаркас».
– Ну вот, что и требовалось доказать.
Вставив доски на место, он поднялся наверх.
Шандор сидел на стуле.
– Ну что, Павел?
– А то, подполковник, погреб – лишь часть большого подвала, где есть все необходимое для укрытия диверсионной группы.
– Не может быть! Лежик же смотрел.
– У него опыта и чутья не хватает. Ладно. Скоро здесь будут боевики, надо подготовить встречу. А для этого узнать, где вход в основной подвал. Доставить сюда хозяина подворья.
Шандор вышел.
Семенов занял его место, предварительно достав из кобуры и положив перед собой на стол готовый к бою пистолет ТТ.
Подполковник сам привел Хемета.
Павел заметил, с каким страхом хозяин подворья смотрит на пистолет. Просто так русский офицер не достал бы его.
– Ну, Хемет… Говоришь правду или, – майор указал на пистолет, – я начинаю делать из тебя полного инвалида? Я видел подвал! А теперь я тебя слушаю, да быстро!
Хемет залепетал, что к нему неожиданно заявилась группа людей, что он не хотел иметь с ними дел, но его заставили и далее в том же духе. Майор оборвал его:
– Вижу, ты ничего не понял. Что ж, думаю, сейчас память твоя прояснится.
Он взял пистолет, навел его на колено хозяина дома.
Тот вскричал:
– Нет, не стреляйте, я все скажу!
– Другое дело, но учти, у меня очень мало времени.
Хемет понимал, что, не выдав Либуса, он еще имеет шансы отвертеться, поэтому стал лгать, рассказывая, что в ночь то ли 21-го, то ли 20-го числа на микроавтобусе «Фольксваген» к нему приехали шесть мужчин и женщина. Старший, бывший капитан вермахта, пригрозил, что убьет его, если Хемет не будет делать то, что скажет Петер. Пришлось подчиниться. Да, «Чепель» забрали диверсанты. Да, они выезжали и на нем, и на «Фольксвагене» в город. Возвращались оттуда довольные, кроме второго раза, когда у них погиб украинец и кто-то из другой группы. На вопрос Семенова, почему Хемет не бежал, когда уходили диверсанты, хозяин ответил без запинки: бандиты закрывали его в комнате и ставили растяжки. Так что открыть дверь или окно, позвать на помощь, он не мог. Кровати он действительно украл из машины отступавших гитлеровцев, матрасы тоже, а постельное белье принесли диверсанты. Не принесли, а привезли, ведь у них был микроавтобус.
Он так жалобно посмотрел на офицеров, что Шандор засомневался:
– Может, и впрямь запугали человека, использовали то, что он служил гитлеровцам?
Но у Семенова не дрогнул ни один мускул на лице:
– Как боевики осуществляли связь со своим руководством за кордоном?
Хемет пожал плечами:
– Не знаю. Возможно, станция и была у них, но я ее не видел.
– Откуда у боевиков вторая машина?
Тут уж Хемет умело изобразил удивление:
– Какая машина? Я не видел никакой машины. Сегодня вся группа ушла пешком через сад. У меня в комнате окно на ту сторону. Я видел, они пошли полем к лесу. Может, их ждала машина другой группы?
– Значит, тебя заставили?
– Заставили, не знаю, как вас по званию.
– Не важно. Исходя из твоих слов, диверсанты сегодня должны вернуться сюда?
– Если не задержатся. Я слышал, капитан их говорил, возможно, несколько дней боевики проведут в городе. Но когда и зачем – ни слова.
– Ты понимаешь, что с тобой будет, если ты соврал?
– Конечно. Меня расстреляют. А я еще пожить хочу, поэтому готов помогать вам. Ведь я же не по своей воле стал сообщником боевиков, век бы их не видеть. Жили спокойно после войны, зачем надо было поднимать восстание? Советские войска должны были уйти, правительство сменилось бы, и все было бы хорошо. Ан нет – поднялись. А все студенты безголовые и интеллигенция вонючая – от них все беды.
Семенов спросил:
– А почему сегодня тебя не заперли, Хемет?
– Чего теперь запирать, если я уже повязан с ними кровью. Может, и покаялся бы перед властью, сообщил о боевиках, но кому? Староста наш с председателем кооператива и большей частью мужчин поддались заразе восстания и ушли в город, полиции нет. Поставили советские патрули, но к ним не выйдешь, могут пристрелить, если что нехорошее заподозрят. Вот я и остался здесь.
– А почему кровати в сарай убрал?
Хемет пожал плечами:
– Это не я, а боевики по распоряжению своего капитана. Уходили – всё убирали, приходили – ставили на место. А мне поручили жратву им готовить, всю провизию на них извел.
Семенов проговорил:
– Да, поёшь ты складно, соловей! Ладно. Подождем твоих гостей. Ты будешь делать теперь только то, что я скажу. Тогда, может, суд и простит тебя. Ты понял, Хемет?
– Да-да, товарищ, э-э, извините, господин, не знаю, как вас.
– Майор, этого достаточно.
– Понял, гражданин майор.
– Сейчас сидеть в комнате. Окно будет под прицелом, так что не вздумай бежать.
– Да что я, идиот? Я помогать вам буду.
– Иди отсюда.
Хемет ушел.
Семенов взглянул на Шандора:
– Ты веришь ему, Бартош?
– Отвечу так: склонен верить. Иногда венгры, служившие Гитлеру, часто так поступали с мирными жителями, когда проводили акции против партизан. Ведь в Венгрии тоже были партизаны.
– Ладно. Еремина ко мне! Остальные пусть займут позиции в доме и сарае. Передай мой приказ Павленко. Сам сюда.
– Да, командир, – улыбнулся Шандор.
