– Зря улыбаешься. В районе дороги Сольнок – Будапешт группа «Фаркас» совершила нападение на командно-штабную машину танкового полка и отделение солдат охраны на бронетранспортере. Все офицеры и солдаты убиты, начальник штаба полка захвачен. Радостная новость?
– Да, я слышал, когда ты говорил с Григонько.
– Так чего лыбишься?
– Вот так не надо, Павел. Мы же вместе работаем.
Семенов достал папиросу:
– Извини, Бартош, нервы.
– Ничего, может, сегодня покончим с диверсантами?
– Если бы я верил в Бога, то молился бы до прибытия этих тварей. Представить не могу, что среди них женщина.
– Женщины тоже разные бывают. С одной стороны, санитарки на поле боя, спасающие солдат, с другой – надзирательницы в концлагерях, отправляющие таких же женщин и детей в газовые камеры.
– Да, мир постепенно сходит с ума. Ладно, работаем. Группа «Фаркас» сделала свое дело, теперь должна вернуться на базу.
«Опель» ехал лесом. Выезжать на нем к подворью Хемета было опасно, мог появиться советский мобильный патруль.
Петер приказал Грокасу, сменившему Бени за рулем:
– Останови недалеко от опушки.
Поручик подчинился.
– В чем дело, Лукас? – поинтересовалась Дуки Ланг.
– Идем со мной. Остальным быть в машине, смотреть за пленным.
Главарь банды и женщина прошли кустами по опушке леса. Петер увидел в окне комнаты Хемета раздвинутые шторки с висевшей за окном рубахой.
– Черт, – выругался главарь, – основная база провалена.
– Там русские?
– Не знаю, никого не видно, но Хемет подал сигнал провала, значит, на подворье нас ждет засада.
Ланг встревожилась:
– И что теперь делать, Лукас?
Капитан проговорил:
– Если группа не выйдет к подворью, русские через какое-то время устроят облаву на всей территории – от Будапешта до этой дороги и дальше.
– Но идти к Хемету – значит идти на гибель?
– Да. Придется жертвовать Коничем и Грокасом.
Ланг со страхом взглянула на главаря:
– Ты хочешь послать наших друзей на смерть?
– Другого выхода нет. Но если тебя коробит, могу заменить Конича тобой. Ты готова умереть за идеалы демократии?
– Я должна мстить.
– Тогда закройся. И делай, что я говорю.
– Готова, – глухо проговорила Ланг.
– Значит, так, сейчас возвращаемся к машине, я ставлю задачу, ты молчишь. Ничего больше от тебя не требуется.
– Я все поняла, я выполню любой твой приказ, лишь бы и дальше мстить проклятым коммунистам.
– Смотри, одно лишнее слово, и я пристрелю тебя. Конечно, ты можешь опередить меня, но что вы будете делать без капитана Петера?
– Не говори глупости, Лукас, я приняла решение и не изменю его.
– Добре, идем к машине.
На дороге Петер поставил задачу своему заместителю, надпоручику Коничу:
– Бернат, вы с Грокасом и пленным подполковником следуете к Хемету. «Опель» бросить где-нибудь в балке. Русского в подвал. Вам – ужин и отдых. Мы с Ланг пойдем пешком в Менхоту. Мне надо срочно связаться со Старком и Краузе. Определенные ими задачи мы решили, надо получить очередное задание, обрисовать обстановку – в общем, переговорить. После этого ночью мы вернемся в Рандогет.
Бернат Конич и мысли не допускал, что Петер может предать его и Грокаса. Они столько лет вместе. Друзья вне службы. Поэтому ничего не заподозрил.
– Давайте езжайте, и аккуратно с начальником штаба полка, его надо передать Старку.
– Я все понял, Лукас. Удачи вам.
– И вам.
«Опель» продолжил движение.
Проводив его взглядом, Ланг спросила:
– А Бернат или Фабо не заметят сигнала провала?
Петер усмехнулся:
– Ты о нем знала?
– Нет!
– Вот и Конич с Грокасом не знают. Упокой Господь их души. В плен они не сдадутся. Жаль парней, но война требует жертв. Банальные слова, но так оно и есть.
– Будем ждать или пойдем в Менхоту?
Петер взглянул на Ланг:
– Ты стала плохо соображать. Если провален Хемет, то он наверняка сдал и Либуса. И там тоже сейчас засада. Плохо, что мы лишились радиостанции, но это не фатально, рация есть у Артура Балога.
– Так мы пойдем в город?
– Да, до темноты дойдем и телефон найдем, а дальше уже дело техники. Не будем терять драгоценного времени.
Ланг неожиданно предложила:
– А не взять ли нам «Чепель»? А что? Доедем до окраины и бросим. Кто его в лесу увидит?
Петер усмехнулся:
– Молодец, Дуки, хорошую мысль подала. К грузовику!
Выставленный в дозор у подворья Хемета лейтенант Еремин вскоре доложил:
– Командир, «Опель» вышел из леса, идет прямо сюда.
Командир группы «Дон» распорядился:
– Еремину страховать со двора, Рябов – к постройке у ворот, обоим – осмотреть дом со всех сторон, не допустить прорыва боевиков. Богданов – на кухню, Павленко – со мной. Венгерским офицерам занять свободные комнаты. Действия либо по команде, либо по обстановке. Разошлись!
Майор обратился к хозяину подворья:
– Вот что я скажу вам, Хемет. Встретите боевиков как обычно, пропустите в дом, обеспечите нашу работу. Обещаю, что походатайствую перед венгерскими товарищами, чтобы они учли ваше сотрудничество с нами. И еще, как только боевики заведут в дом пленного и зайдут сами, укройтесь на кухне. Думаю, без стрельбы не обойдется, а получить случайную пулю легко и глупо.
– Да-да, гражданин майор, я все сделаю, как надо.
Еремин доложил:
– Боевики бросили «Опель» в овраге. Идут пешком. Вижу двоих в штатском и нашего подполковника.
– Двоих? А где остальные?
– Не вижу. Возможно, ожидают в овраге. Может, почуяли что-то неладное?
Семенов обернулся к хозяину:
– Как обычно возвращались диверсанты?
– Обычно так и заходили: сначала двое, потом остальные. Они очень осторожные, мне, наверное, не доверяют, а если и доверяют, то не до конца.
Павленко проговорил:
– Странно, что эти двое ведут нашего подполковника. По идее он должен быть с главарем.
– Приближаются к саду, – доложил Еремин и занял свою позицию.
– Что ж, берем живыми. И вот еще, Юра, – командир кивнул Павленко, – быстро предупреди Шандора, чтобы скрытно вывел из дома своих людей к оврагу.
