– Называй.
Либус продиктовал.
– Где телефон?
– А вон, на тумбочке.
– Всем на улицу, – приказал Семенов.
Майор поднял трубку. Связь функционировала. Он набрал номер Григонько. Тот ответил тут же:
– Слушаю!
– Майор!
– Говори!
– Встретили банду «Фаркас», но… только двоих оставшихся. Петер с Ланг ушли. Подполковник Гончар освобожден, он ранен в руку. Довезем его до первого блокпоста, передадим медикам.
– Хоть это удалось. Подробности о захвате боевиков?
Майор доложил.
– Значит, Петер с Ланг ушли. Почему? Думаю, потому, что хозяин подворья, как его? Хемет?
– Так точно.
– …этот Хемет успел подать условный знак. Поэтому Петер и отправил на смерть своих подчиненных, а сам направился к боевикам прикрытия. И где теперь они скрываются, одному Богу известно.
– Есть зацепка, товарищ полковник.
– Какая?
Майор доложил о телефонах.
Григонько тут же приказал:
– Хозяев подворья, подполковника, пленного боевика в машины и пулей в Будапешт. Я предупрежу медиков, они встретят вас на первом блокпосту и заберут начальника штаба полка. Остальных в посольство. Пулей, Паша!
– Понял. Вылетаем, благо погода летная и отсутствует боковой ветер.
– Жду.
Глава девятая
Уже через десять минут группа «Дон» и сотрудники венгерского УГБ остановились у первого блокпоста советских десантников. К Семенову подошел его начальник:
– Старший лейтенант Игнатьев. Разрешите ваши документы?
– О нас не предупреждали?
– Предупреждали, но порядок есть порядок. Я должен убедиться.
– Хорошо, где медики?
– Мне позвонили совсем недавно. Санитарная машина только что вышла из госпиталя. Задержка вызвана тем, что собирали охранение. К сожалению, сейчас даже санитарным машинам без охраны нельзя.
В разных концах города слышались пулеметные, автоматные и винтовочные выстрелы, ухали орудия ствольной артиллерии, танков.
– Да, разошлись мятежники не на шутку.
Десантник сказал:
– Только все начало затухать, как на сторону Надя вдруг перешли полк и батальон Венгерских вооруженных сил. Ударили нашим в тыл, разошлись ротами и батареями по Будапешту. Это в основном с ними ведут бои наши части.
Наконец, разгоняя солдат, подъехал санитарный автобус. Поодаль встал бронетранспортер БТР-40 с отделением в десантном отсеке.
К офицерам вышла женщина в белом халате поверх бушлата без погон:
– Капитан Борко Галина Владимировна, заместитель командира N-ского медсанбата. Где раненый?
– Майор, – кратко представился Семенов и указал на передовой ГАЗ-69: – Подполковник Гончар там.
– Тяжелое ранение получил Виктор Алексеевич?
– Вы знакомы?
– Это не имеет значения.
– Ну, раз жив до сих пор, то не смертельное. В руку он ранен, но сейчас без сознания, видимо, от контузии.
– Прикажите своим людям перенести его в автобус.
– У вас нет своих? Нет, мы, конечно, перенесем, но лучше бы на носилках.
– У меня только санитар и водитель. Носилки есть.
Она обернулась к автобусу:
– Степаныч, носилки принеси!
– Есть, Галина Владимировна.
Санитар принес носилки. Бойцы «Дона» отнесли раненого начальника штаба в санитарный автобус.
Капитан медицинской службы поблагодарила Семенова, и автобус с бронетранспортером двинулись в сторону центрального госпиталя.
Проводив их взглядом, майор сказал:
– Ну, и мы поехали.
Старший лейтенант Игнатьев козырнул:
– Проезд свободен, только поаккуратнее на центральных улицах. Советую объезжать их. Может, вам бронетранспортер выделить для сопровождения?
Семенов улыбнулся:
– Не надо, благодарю, старлей. Удачи тебе здесь.
– Взаимно.
ГАЗ-69 продолжил движение.
В посольство они въехали затемно. Дорога по городу заняла почти два часа. Трижды машины обстреливались из окон и подвалов домов, но существенного ущерба не нанесли. Однажды у площади сверху прилетела граната, но упала за машинами. Мятежники вели активное сопротивление, а скорее всего, работали диверсанты, которых, по разведданным заместителя начальника штаба Особого корпуса по разведке, только в столице Венгрии было более десятка.
Внутри посольства представители охраны забрали Хемета, Либуса, медики – надпоручика Конича. Дежурный офицер передал Семенову приказ Григонько: явиться в кабинет полковника, остальным отдыхать. Шандору с подчиненными было предписано оставаться на территории советского посольства.
Семенов зашел в кабинет Григонько:
– Разрешите, товарищ полковник?
– Входи. Садись, докладывай!
Майор доложил о результатах работы 27 октября.
– Значит, на подворье тебя обманули?
– Ну, о базе в Рандогете практически было известно. Главное состояло в том, чтобы прищемить всю банду «Фаркас», а боевики, оказывается, ушли к шоссе Сольнок – Будапешт.
– Да, и наделали делов: уничтожили КШМ, бронетранспортер, расстреляли начальника связи полка, его помощника и отделение солдат. Захватили начальника штаба. Хорошо хоть Гончара удалось спасти. Ты говорил, один из плененных диверсантов сообщил тебе номера телефонов?
– Так точно.
Семенов взял листок, написал цифры.
– Номера два, по одному главарь банды Петер звонил, второй проверял. Это сообщил Либус, тот, кто передал номера.
Григонько поднял трубку:
– Леша, Овсиненко ко мне.
Вскоре в кабинет вошел подтянутый старший лейтенант.
– Товарищ полковник…
– Отставить. Вот тебе номера, их надо пробить. Главное, адреса, по которым они значатся. Но – аккуратно, своими силами.
– Своими вряд ли получится, – вздохнул старший лейтенант, – без венгров не обойтись.
– Тогда привлекай только тех, которые рекомендованы нам руководством комитета.
– Есть, товарищ полковник.
– О результатах немедленный доклад.
– Извините, но это только завтра.
– Хоть ночью, мне все равно. Иди.
Старший лейтенант забрал лист с номерами, четко развернулся и вышел из кабинета.
