Ланг крикнула из кухни:
– Лукас, ты опять уснул? У меня все готово.
– Подождет завтрак.
– Что-нибудь случилось?
– Потом, все потом.
Он быстро умылся и прошел к городскому телефону. Лишь бы он работал! Телефон работал, об этом позаботились люди капитана Хейду.
Петер набрал номер.
– Да? – ответил Балог.
– Доброе утро, Артур.
– Что-то ты рано.
– Надо поговорить. Срочно приезжай. На подходе к подъезду осмотрись, у меня такое чувство, что за нами смотрят.
Балог встревожился:
– И давно у тебя это чувство?
– После провала в Рандогете.
– Понятно, выезжаю.
Петер сел за стол, взял бутерброд.
– Так что случилось, Лукас? Ты сам на себя не похож.
– Узнаешь, что случилось. Приедет Артур – узнаешь, повторять одно и то же дважды у меня нет никакого желания.
– Хорошо. Подождем.
В 8:10 Григонько вызвал к себе Семенова.
– Радиотехники запеленговали сеанс связи. Он велся из дома номер 24.
– Понятно, на связь выходил Петер.
– Нет, его вызвали из Австрии.
– Удалось перехватить радиограмму?
– Это несложно. А вот расшифровать… Над этим работают специалисты. Офицер, возглавляющий отдел, предупредил, что шифр непростой.
– В общем, дал понять: на результаты можете не рассчитывать.
– Не так категорично, но похоже.
– И что дальше?
– А дальше со мной связался капитан Хейду. Его оператор зафиксировал телефонный звонок Артуру на номер, зарегистрированный по адресу Салмай, 16–2.
– Балогу?
– Точно так. И приказал срочно явиться к нему.
Семенов погладил выбритый подбородок:
– Если срочно, то в шифрограмме новое задание диверсантам. И оно определено если не на сегодня, то точно на завтра.
Григонько спросил:
– А завтра что?
– Штурм Будапешта.
– Значит?
– Да что гадать, Григорий Федорович? Нужна расшифровка.
– А если мы ее не получим?
– Тогда будем нейтрализовывать боевиков на квартирах. Мы не можем дать им раствориться в городе. Простых заданий они не получают, значит, что-то опять серьезное.
Полковник задумался:
– Но могут быть жертвы среди мирных жителей.
– Их может быть в сотни раз больше, если «Фаркас» совершит очередной масштабный террористический акт. Я тут подумал: может, локализуем для начала адреса? Выставим людей, по крайней мере, не дадим бандитам выйти в город.
– А что? Это идея. Одно беспокоит.
– Что?
– В разговоре с Балогом Петер сказал, что чувствует слежку.
– Вот как?
– Да, и почувствовал ее после того, как отправил в засаду своих подельников в Рандогете.
Семенов взглянул на Григонько:
– Но тогда и позже, до исчезновения боевиков, никакой слежки не было. У него, видно, начинают сдавать нервы.
– И это очень плохо.
Разговор прервал стук в дверь.
– Да! – крикнул Григонько.
Появился старший лейтенант:
– Разрешите?
– Входи!
– Старший лейтенант Тушин, шифровально-дешифровочный отдел.
– Что у тебя?
– Нам удалось расшифровать радиограмму, посланную Петеру из Австрии некими Старком и Краузе.
– Давай!
Старший лейтенант передал запечатанный конверт.
Полковник проговорил:
– И здесь бюрократия. Для чего запечатывали?
– Так положено.
Григонько вскрыл конверт, достал лист с печатным текстом, углубился в чтение.
– Да, действительно масштабные террористические акции.
– Что там? – спросил Семенов.
– На, возьми.
Лист перекочевал к майору.
Старший лейтенант спросил:
– Будут указания?
– Нет. Спасибо, свободен.
– Есть!
Старший лейтенант ушел, Семенов положил лист на стол:
– Последние акции. Американцы поняли, что «игра» подходит к концу, и решили громко хлопнуть дверью. Подрыв мостов скажется на действиях наших дивизий. Штабам придется менять планы, задачи частям и подразделениям. Представляю, какая чехарда начнется, как только войска вновь вступят в город.
– И Будапешту будет нанесен большой ущерб, а восстанавливать его, Паша, нам.
– Ну что, товарищ полковник, теперь очевидно: надо нейтрализовать банды в квартирах.
– Но грузовик и катер со взрывчаткой останутся. И что-то мне подсказывает, если мы нейтрализуем «Фаркас» и группу Болога, то не обнаружим заминированный транспорт ни в деревне, ни у причала. За квартирами могут наблюдать не только люди Хейду. Нейтрализация Петера с Балогом станет сигналом для других диверсантов, нам неизвестных.
– Но охрану мостов мы успеем предупредить.
– А кто их сейчас охраняет?
– Черт, наши же вышли из города.
– Вот именно. Поэтому так примитивно американцы и запланировали акции. Уверены, «Фаркасу» и группе поддержки никто не помешает. А они, отработав задачу, уйдут. Да, теперь ты уже не упустишь их, перехватишь в Дебаше, но толку-то? Это будет уже отработанный материал.
Майор спросил:
– Что предлагаете?
– Не гони коней, Паша! Петер и Ланг должны выехать за грузовиком после 14:00, а Балог вывести своих уродов еще позже, в 2:00?
– По информации так.
– У нас есть время подумать. Давай, собери своих, разработайте план нейтрализации боевиков, а я посоветуюсь с Москвой.
– Я могу связаться с полковником Шабаровым.
– А я, по-твоему, с кем буду советоваться? С сотрудниками посольства или командиром Особого корпуса? В этом деле и заместитель начальника штаба по разведке вряд ли поможет.
– Командование корпуса об угрозе предупреждать будете?
– В этом пока нет никакой необходимости. Вот если ты с венгерскими товарищами не справишься с ситуацией, тогда придется.
– Мы справимся.
– Иди, Паша.
Семенов вышел из кабинета. Полковник Григонько снял трубку внутренней связи.
