– Ничего я уже не пишу. Видишь ли, меня всё время кто-то отвлекает.
Сандер усмехнулся:
– А этот кто-то уже попал в твой дневник?
Закатив глаза, девочка покачала головой. Ну вот, мало того что Хэтти считает, что кроме как о ней, не о чем больше писать, так теперь ещё и бродячий музыкант претендует на место в её записях! Тэнди убрала блокнот обратно в карман фартука.
– Тебя это не касается.
– Значит, ты точно писала обо мне! – усмехнулся паренёк и скрестил руки на груди.
Его собеседницу охватило непреодолимое желание перевести беседу на повышенные тона, и ей даже пришлось сжать кулаки, чтобы сдержаться.
– Вижу, ты не только эгоистичен, но ещё и самовлюблён. Да, я упомянула тебя в дневнике, но только мимоходом. А как иначе, ты ведь единственный мой спутник в этом путешествии. Но будь уверен, я не задерживаюсь на описании людей и не рассуждаю о них, меня куда больше интересуют события. На этом предлагаю закончить разговор: я уже записала всё, что хотела.
– Это хорошо, – ответил Сандер, разминая ноги. – Мы скоро отправимся в путь, и времени на дневнички у нас не будет.
– На разговоры, надеюсь, тоже. В противном случае к вечеру у меня разболится голова.
– Недомогания нам ни к чему, – снова рассмеялся музыкант. – Нужно придерживаться графика, и тогда будем в Арвеле через три дня.
Рассветный хор
Тэнди
Как и было условлено, в дороге они не разговаривали. Музыкант быстро шагал по бездорожью, а его спутница старалась не отставать. По правде говоря, у неё всё ещё оставались вопросы касательно Величайшего единорога. К примеру, ей очень хотелось знать, как он разговаривает и что конкретно он сказал Сандеру в тот день, когда тот обнаружил его в замке Линнель. Но это всё могло подождать и до завтра.
А путники тем временем уже добрались до Серой горы. Так что Тэнди сосредоточила всё своё внимание на незнакомом пейзаже. Её всегда интересовало, каково это – карабкаться по скалам. Теперь она знала.
Пусть даже они шли в обход, а не вверх, дорога оказалась крайне утомительной. Им то и дело приходилось перебираться через огромные валуны или взбираться на слоистые гребни скал. А во время недолгих привалов девочка успевала лишь перекусить, но никак не восстановить свои силы. Чем дальше уходили они от Эссендора, огибая гору, тем зеленей и приветливее становилась местность. И вот они вышли к прекрасной долине, испещрённой синими лужицами озёр.
Здесь, на зелёном склоне, путники отыскали для лагеря укромное место, скрытое от посторонних глаз раскидистыми кустами. Солнце уже спряталось среди горных хребтов, и сумерки опустились на землю куда раньше, чем в столице королевства. Плотно поужинав, Тэнди с трудом нашла силы даже для того, чтобы расстелить своё походное одеяло. На этот раз её не мучила бессонница: девочка уснула, едва закрыв глаза.
Ночь пролетела как один миг, и, проснувшись утром, она обнаружила над собой розовеющее рассветное небо. Её приветствовали тысячи звуков: нежно жужжали стрекозы, стрекотали кузнечики, и свежий ветер шелестел в сочной листве деревьев. Разумеется, ей уже не раз случалось слышать эту утреннюю музыку природы через распахнутые настежь окна коттеджа мадам Тилбери. Но обычно её заглушали крик соседского петуха и прощальные возгласы уходящих в поля крестьян. А здесь, среди гор, звуки природы казались в десятки раз громче.
Вдруг к рассветному оркестру присоединилась свирель Сандера. Он играл тихую, загадочную мелодию, такую нежную и лёгкую, что она вплеталась в общий гам и сливалась с пением птиц. Тэнди закрыла глаза, думая, что в её жизни ещё не было более совершенного по своей красоте момента.
Насладившись им сполна, она села и завернула ноги в одеяло. Её взору открылся непередаваемый вид. Таинственная белёсая луна всё ещё висела на небе, кутаясь в сизые облака. Сквозь ровные полосы силуэтов сосен поблёскивала зеркальная гладь горного озера. С ветки на ветку перелетали юркие птицы, заливая просторы своими голосами. Девочка смогла различить среди них щебет пеночки и трель сиалии. Финч наверняка расслышал бы куда больше. Он мог даже различить, когда птица привлекает пару, а когда предупреждает сородичей об опасности, по одному только звучанию её крика. Жаль, она не могла рассказать своим друзьям про это прекрасное утро. Интересно, Финч, Хэтти и Тиб скучают по ней хотя бы наполовину так же сильно, как она скучает по ним?
На фоне розоватого неба чётко вырисовывался силуэт Сандера. Он перестал играть и опустил свирель.
– Поразительно, – прошептала Тэнди, словно опасаясь, что от звука её голоса всё это может рассеяться, как дым. – Кажется, будто птицы поют, потому что радуются красоте рассвета.
– А мне кажется, что всё наоборот, – улыбнулся юноша. – Красота пения птиц заставляет восходить солнце.
Девочка не сразу поняла, каким глубоким смыслом он наполнил эти слова. В его странном, непостижимом мире всем управляла музыка.
– Кто научил тебя так красиво играть?
– Все мои учителя сейчас здесь, вокруг нас. Я учился у шума деревьев, у птиц и у журчания ручья.
Недовольно поднявшись на ноги, Тэнди подняла с земли камень и запустила его вниз.
– Почему ты не можешь хоть раз ответить честно, без всей этой претензии на оригинальность?
Музыкант удивлённо поднял брови:
– Но я ответил честно. Я совершенствовал своё мастерство, прислушиваясь к звукам природы и стараясь их повторить.
– Как поэтично! – засмеялась его спутница. – Но я скорее спрашивала о том, кто показал тебе, как правильно дуть в свирель, и научил нотам.
– Один из братьев, – вздохнул Сандер.
– А их у тебя много?
– Достаточно.
– Вы хорошо ладите?
– Ладили… Наверное, так же, как все братья. Иногда казалось, нас не разлить водой, а иногда готовы были придушить друг друга из-за пустяка. Ну, ты понимаешь…
Но, увы, девочка не понимала. У неё не было ни братьев, ни сестёр. Правда, под это описание вполне подходили их отношения с Хэтти. Особенно последняя часть. Ей и правда частенько хотелось придушить соседку, но теперь, в разлуке, её не хватало больше всех. Может, они за эти три года и вправду стали сёстрами?..
– А твои братья… Они намного старше тебя?
– Какой непростой вопрос.
– А по-моему, проще некуда.
– Давай заканчивать допрос? Я слишком давно не видел свою семью.
Сандер вновь поднёс к губам свирель и принялся играть грустную, сложную мелодию. Судя по всему, тема беседы навела его на крайне печальные мысли. Наверное, некоторые его воспоминания, связанные с родными, были слишком болезненными, чтобы их обсуждать. И Тэнди прекрасно понимала, каково это.
– А ты умеешь играть на свирели? – спросил вдруг юноша, резко прервав исполнение.
