Хока заметила его движение, остановилась.
– Если не хочешь, я не стану подходить ближе. Но не стреляй, мне ведь больно.
Губы её не шевелились, но Крис отчётливо слышал каждое слово. Спросил:
– Что, хоки и правда боятся боли?
– Конечно. Мы ведь такие же люди, как вы. Почти такие.
– Хоки – не люди! Вы – дети Воды, мы – Земли. Между нами нет ничего общего! – Он постарался скорчить презрительную гримасу. Чтобы показать и ей, и, главное, себе, что не боится. Вернул стрелу на место. – Можешь подойти, я не буду стрелять.
Хока подошла к костру, опустилась на траву. Крис сильнее стиснул зубы, стараясь подавить дрожь, удержать на месте тело, рвущееся удирать в панике. Это было так странно – видеть в пяти шагах от себя существо, способное убить одним прикосновением, а может, и одним взглядом, и…. ничего не делать, смотреть, ждать.
Тогда, на болоте, Крис не успел разглядеть её, но теперь этому ничто не мешало. Почему-то с самого начала он думал о ней, как о женщине. Но вылепленное из тумана тело женским не было. Впрочем, оно не было и мужским. Оттого и человеческим назвать его язык не поворачивался. Белое, безволосое. Жуткое.
Заметив, что её рассматривают, хока улыбнулась. Улыбка у неё оказалась вполне человеческой, и Крис постарался смотреть на лицо. Кажется, даже красивое, несмотря на отсутствие волос, отливающие синевой губы. Из глаз хоки на него смотрела бездна
– Меня зовут Айдалин, – назвалась хока. – А тебя?
– Крис. – Он облизнул пересохшие губы, спросил, лишь бы не молчать: – Как ты разговариваешь, у тебя же рот не открывается?
– Так же, как и ты, мыслями. Но ты их сопровождаешь звуками, а я не могу, у меня нет лёгких и гортани.
– Чего-чего нет?
– Того, чем ты дышишь.
– Дышат все, не одни люди. И ворчуны, и ленточники, и слепыши. Даже пузыри! Кто не дышит, тот мёртвый. Хоки что, мёртвые?
– Мы живые, но по-другому. Это трудно объяснить.
Страх постепенно отступал. Парень уселся поудобнее, расправил плечи. Спросил:
– Так зачем ты меня искала?
– Мне нужно многое тебе рассказать. Но не всё сразу. Сразу ты не поймёшь.
Вместо страха в душе Криса неожиданно всколыхнулась злость. На себя. За то, что ощущал сейчас и чему не мог дать названия. Да, он боялся её, и это было правильно. Он должен бояться хоку. Но ещё он должен ненавидеть эту тварь, наверняка убившую многих людей, тварь, из-за которой погиб Тэд. А ненависти не было. И чтобы подогреть свою злость, чтобы переплавить её в ненависть к хоке, он выплеснул её криком:
– Не пойму?! Да, я не пойму, для чего вы разрушили Город! Для чего выпиваете из людей всю влагу. Для чего убили мою первую маму, и маму Энн, и Риту, и многих других! Трудно объяснить, за что вы нас так ненавидите, да?!
Хока улыбнулась, но в словах её звучала грусть:
– Нет, Крис. Это страшная сказка, легенда, придуманная, чтобы пугать детей. А история… История ещё страшней.
Часть II. История
Глава 7. Ната
Лето 2512 года на Юго-Западном континенте Остина выдалось особенно знойным, и городок Университета Кеннеди исключением не был. После каждой вылазки из кондиционированных оазисов помещений требовалось несколько минут, пока полурасплавленный мозг вновь затвердеет и начнёт думать в полную силу. Ната Гилл полулежала в кресле, забросив ноги на стол, листала журнал с долгожданной статьёй Раевского. Не очень-то солидная поза для руководителя лаборатории, но посторонних визитёров в такое пекло не ожидалось. А статья была забавная. Раевский был довольно умён для мужчины. Вот только после перевода на Альбион публиковался редко.
Зазвенел зуммер – просили разрешения войти в кабинет. Ната подумала, что следовало бы опустить ноги, но поза была так удобна…
– Войдите! – разрешила она, нагнувшись к интеркому.
Двери открылись, и в кабинет вошла незнакомая женщина. Невысокого роста, худенькая, в сером костюме, пепельные волосы стянуты в тугой узел на затылке. Лицо не то чтобы красивое, но… одухотворённое, что ли? Гилл смутилась, поспешно убрала ноги со стола.
– Извините.
Незнакомка едва заметно улыбнулась, кивнула.
– Здравствуйте. Меня зовут Клер Холанд.
– Очень приятно.
Гилл лихорадочно пыталась сообразить, кто перед ней. Не студентка, это уж точно, по возрасту ей ровесница. И не сотрудница Университета – этих она всех знает. Писака из какого-то научного журнала? Непохоже. Да и предупредили бы. Посетительница поняла бурю сомнений на её лице, поспешила объяснить свой визит:
– Меня заинтересовала ваша статья.
Ага, значит, коллега откуда-то из провинции. Гилл указала на высокое кресло рядом со столом.
– Присаживайтесь, пожалуйста.
Холанд взглянула на кресло, кивнула благодарно, но села на стульчик возле двери. Ната отметила это мысленно.
– Что касается статьи, то я один из соавторов, – уточнила. – Наравне с Ивон Бигли и Полом Мюрреем, если вы обратили внимание.
– Разумеется. – Гостья кивнула. – Но меня заинтересовала философско-теоретическая часть работы, то место, где говорится о самодостаточности сознания. Думаю, это писали именно вы.
Гилл удивлённо уставилась на неё.
– Извините, я не поняла, о какой статье идёт речь?
– «Феномен человеческого сознания как проекция единого поля Вселенной на биологический объект», опубликована в «Вестнике Кеннеди» номер второй за пятьсот седьмой год.
– А, вы об этом. – Ната опять улыбнулась. – Я уже и забыла, пять лет прошло.
– Вы что, прекратили исследования?
– Да, они не имеют практического значения. Всего лишь гипотеза. Но забавная, не правда ли?
– Забавная гипотеза?! Я так не считаю…
– А вы нейропсихолог? Извините, никогда не слышала вашей фамилии.
– Нет, я занимаюсь эзотерикой.
– Чем-чем? – Гилл приподнялась от удивления. – Видимо, вышло недоразумение. Мы здесь имеем дело с сугубо материальными вещами. Эзотерика, парапсихология, экстрасенсорика – я далека от этого, мне эти слова мало о чём говорят.
– И фамилия Раевского не говорит?
– При чём здесь Раевский? – Ната покосилась на экран ридера с открытой статьёй.
– Я работаю в группе Раевского. Работала до недавнего времени.
– Что, Раевский занялся «потусторонним миром»? – Гилл хмыкнула.
– Раевский занялся экспериментами «Генезиса». Слышали о них? Я три года проработала в его группе и убедилась, что выбранное направление ведёт в тупик. Как и у всех остальных. Я хочу создать принципиально новую группу исследователей из людей, не порабощённых предрассудками, способных противопоставить собственное видение мира общепринятому. И предлагаю вам её возглавить. Здесь, – гостья вынула из внутреннего кармана футляр с инфокристаллом, – мои теоретические разработки модели человеческого сознания. Вернее, модели человека, как совокупности сущностных и личностных оболочек. Если вас заинтересует, продолжим разговор.
