– Ждите за дверью! – рыкнул землевладелец соратникам. Воины послушно остались в коридоре. Барон придирчиво оглядел комнату. Стены, обитые дорогой тканью, дубовый лакированный стол, богатая мебель, картины на шелке, полный комплект доспехов. Татсо усмехнулся. Очевидно, его реакция не ускользнула от внимания хозяина.
– Присаживайся, мой господин Татсо, – радушно предложил Чубсо, указывая на большое кресло.
Барон не стал церемониться. Положив на колени меч, он заговорил:
– Я думаю, ты знаешь, что у меня пропал сын.
«Гость» вежливо кивнул.
– В последний раз его видели месяц назад.
– Да, – подтвердил Татсо. – С тех пор я не могу обнаружить никаких следов. Жив мой сын или нет? Если он мертв, кто виновен в его смерти? Кому я должен отомстить, чтобы его дух обрел покой?
Расположившийся на стуле Чубсо кивал, казалось, соглашаясь с каждым словом собеседника.
– Если ты пришел ко мне, мой господин, значит, соратники сегуна ничем не смогли тебе помочь.
– Это так, – вынужден был согласиться барон.
– И ты, Татсо-сей, хочешь, чтобы я отыскал следы твоего сына? – продолжил придворный.
– Да, – кивнул гость.
Чубсо задумался. Барон терпеливо ждал. Он почему-то поверил, что этот крысоподобный человек может решить его проблему.
– Пожалуй, я попробую тебе помочь, Татсо-сей, – проговорил он. – Хотя, судя по всему, это будет не просто.
– Если речь идет о деньгах… – начал было барон.
Но хозяин резко перебил гостя.
– Не пытайся купить меня, господин! Я служу только Сыну Неба!
Не часто Татсо чувствовал себя таким растерянным. Глаза рыжего «гостя» горели праведным огнем. Казалось, еще миг и он просто выставит землевладельца за дверь.
– Прошу простить, если мои слова тебя обидели, – выдавил из себя барон. Родовитый землевладелец чувствовал себя оплеванным вчерашним простолюдином.
– У каждого из нас случаются в жизни ошибки, – резко успокоился Чубсо. – Я попытаюсь отыскать следы твоего сына. А ты поможешь Храму тысячи богов.
Ошарашенный таким благочестием барон кивнул.
– Конечно! Я готов!
– Завтра, мой господин, – стал объяснять придворный. – Ты или твои люди передадут преподобному Мудо пятьсот золотых монет.
– Сколько? – переспросил барон.
– Пять сотен «цапель», – с удовольствием повторил Чубсо. – Если мои поиски окажутся удачными, и я отыщу следы твоего сына, то принесешь еще пятьсот.
Рука барона крепко сжала рукоятку меча. Костяшки пальцев побелели. Рыжий «гость» откровенно издевался.
– Не я к тебе пришел, Татсо-сей, – напомнил он. – Не тебе и условия ставить. Не нравится, можешь искать Даиро сам.
– Ты знаешь имя моего сына?
– Все, что знает старший соратник Пунто, знаю и я, – улыбнулся Чубсо.
Барон встал.
– Завтра деньги будут у преподобного Мудо, – сказал он и вышел, не глядя на склонившегося в поклоне хозяина.
Сайо снился кошмар. Она медленно брела по затопленной равнине. Из мутной воды кое-где торчали ржавые листья сухой осоки. Большое красное солнце кровавой каплей висело над горизонтом. Девушка с тревогой оглядывалась по сторонам, но кругом расстилалось все то же угрюмое болото с редкими пятнами прозрачной воды. Дойдя до одного из таких озерец, девушка в растерянности остановилась. Вода перед ней забурлила. И сквозь поднявшуюся муть стало ясно проглядывать зеленовато-бледное лицо в обрамлении колыхающихся черных волос.
Сайо завизжала от ужаса и проснулась. Сердце бешено колотилось, готовое выскочить из груди. Из-за приоткрытой двери доносился какой-то шум.
– Симара! – тихо позвала девушка.
Никто не отозвался. Раздосадованная Сайо встала с кровати и подошла к ширме. Лавка, на которой спала служанка, была пуста. Девушка накинула халат и вышла в коридор. На кухне гремели посудой, слышались громкие голоса. Стараясь не шуметь, Сайо стала спускаться. Повар Микан что-то растирал в ступке. Кое-как одетая Симара сыпала в горшок с кипящей водой мелко изрубленную траву, вытирая заплаканные глаза.
– Что тут происходит? – громко спросила Сайо.
Слуги испуганно вздрогнули.
– Алекса порезали, госпожа, – с трудом сдерживая рыдания, ответила служанка.
В это время на кухню вбежала кухарка.
– Вода нагрелась?
– Бери, – скомандовал повар, указав ножом на кипящий котел.
– Здравствуй, моя госпожа, – привычно поклонилась Токи и принялась переливать кипяток в кувшин.
– Как? – вскричала Сайо. – Когда?
– Не знаю, госпожа, – отмахнулась Симара. – Его караульный соратник нашел. Вон он на улице с Махаро-ли разговаривает.
Девушка поспешила к двери, пропустив вперед кухарку. Возле людской стояли одетая в халат Махаро и один из охранников. Воин вертел в руках окровавленный нож. Сайо подошла ближе.
– …валялся в траве неподалеку от тела.
Управительница с отвращением смотрела на клинок.
– Мне кажется, я его уже видела. Знакомый узор на рукоятке.
– Задняя калитка была открыта, – проговорил соратник. – Скорее всего, ее открыл сам сторож.
– Алекс не мог впустить в усадьбу кого попало, – решительно заявила женщина.
– Кто знает, что на уме у простолюдина, – пожал плечами воин. – Может быть, к нему ходила какая-нибудь девка, а сегодня их застал ее ревнивый дружок?
– Вот уж этого точно не могло быть, – грустно покачала головой Махаро.
– Тогда он решил ограбить усадьбу и поссорился с сообщником, – высказал новое предположение соратник.
– Не думаю, – вновь возразила управительница. – Кто же ворует перед самым рассветом?
– В любом случае ты вряд ли узнаешь, кому он открыл калитку, госпожа, – вздохнул караульный.
Встревоженная Сайо не стала ждать окончания разговора и бросилась в людскую. Еще в коридоре она заметила окровавленную одежду, небрежно брошенную в угол.
Возле кровати Алекса уже хлопотала Симара. Фусан держал наготове узкие полосы чистого белого полотна. Служанка щедро смазала бальзамом кровоточащую рану. Старик прикрыл ее полотном, и они оба стали бинтовать неподвижное тело. Сайо взглянула на бледное лицо с заострившимся носом. Парень прерывисто и часто дышал, запавшие глаза были полузакрыты.
В людскую вошла Махаро, слуги немедленно расступились перед управительницей. Женщина подошла к раненому. На белой ткани повязки уже выступили красные пятна.
– Он выживет? – тихо спросила женщина у служанки.
Симара встала и, вытерев вспотевший лоб красными от крови руками, безнадежно проговорила:
