– Господин Айоро-сей, – поклонился соратник. – Наш господин, сегун Хайдаро, желает видеть тебя и твою супругу!
Сотник растерянно взглянул на халат.
– Но я еще не одет. И мы не готовы.
– Мы подождем, мой господин, – успокоил его посланец. – Торопиться не надо.
Всадники один за другим спешились.
– Прошу в дом, – радушно пригласила госпожа. – Выпейте чаю.
– Право, не стоит хлопотать из-за нас, Айоро-ли, – поклонился Ёсо. – Мы подождем в саду.
– Как хотите, – растерянно проговорила женщина.
Сотник собирался вернуться в дом, когда его остановил дрогнувший голос Ёсо:
– Господин Айоро-сей, я прошу разрешения поговорить с госпожой Сайо-ли.
Супруги переглянулись. Воспитанница побледнела.
– Хорошо, – улыбнулся сотник. – Можете прогуляться по саду.
Они почти дошли до беседки, не сказав друг другу ни слова. Первой не выдержала девушка.
– У тебя странная манера назначать свидание, мой господин Ёсо.
– Я слишком стар для свиданий, моя госпожа, – ответил воин, и в его голосе читалось тщательно скрываемое волнение.
– Тогда что это? – растерялась Сайо.
– Если ты согласна, я сегодня же попрошу у господина Айоро твоей руки, – преувеличенно спокойно проговорил воин. – Я хочу быть твоим мужем. Будешь ли ты моей женой?
Разверзнись небеса, обрушься на город град величиной с куриное яйцо или повали снег, девушка удивилась бы меньше.
– Я… Я… Я не знаю, мой господин, – наконец выдавила она из себя. – Это так неожиданно и… быстро.
Мужчина нахмурился.
– Ты отказываешь мне?
– Нет! – сразу же ответила Сайо.
– Значит, ты согласна?
– Нет! – так же, не задумываясь, проговорила девушка.
Суровое лицо воина разгладилось. Он улыбнулся. В уголках глаз пролегли добрые морщинки, взгляд потеплел.
– Я обращусь к господину Айоро, – проговорил он.
И Сайо ничего не могла ему возразить. Она просто растерялась.
Все грезы и мечты о прекрасном принце разлетелись вдребезги от нескольких слов этого сурового и властного мужчины. Десятник больше не сказал ни слова. Поклонившись, он быстро направился к своим воинам. Глядя, как он удаляется, Сайо в который раз за сегодня растерялась.
«Сделал предложение и убежал! Хорош жених! – думала она, чуть не плача от обиды. – Ему что, нечего сказать будущей жене?»
Когда наряженная и причесанная госпожа Айоро усаживалась в паланкин, она лукаво улыбнулась воспитаннице и быстро проговорила:
– Минамо Ёсо очень неплохая партия.
Сайо промолчала, сделав вид, что не поняла более чем прозрачного намека опекунши. Женщина негромко засмеялась.
Все еще не придя в себя от произошедшего, девушка почти бегом бросилась в кабинет. Ей было просто необходимо побыть одной. Сайо нисколько не сомневалась, что Айоро отдадут ее за десятника стражи внутренних покоев. Но хочет ли она быть госпожой Ёсо? Через полчаса хождения из угла в угол, сидения в кресле и перекладывания письменных принадлежностей на столе, девушка поняла, что совсем не представляет себя в роли супруги. Ей просто не хочется замуж. Одно дело мечтать о красивой и чистой любви, когда одно воспоминание о любимом заставляет сердце выпрыгивать из груди, а душу томиться в надежде нечаянной встречи. Сайо улыбнулась, поняв, что невольно заговорила стихами. Она вспомнила красивое лицо Бакуфо, его радостную открытую улыбку, и подумала, что к его предложению она, возможно, отнеслась бы более благосклонно. А когда тебе вот так, ни того ни с сего, предлагает замуж лысый вдовец! Сайо резко встала.
«Не хочу!» – подумала она, направляясь к двери. И едва не столкнулась с Цией. Служанка быстро поклонилась.
– Чего тебе?
– Прости, моя госпожа, – залепетала служанка. – Я пришла к тебе с просьбой.
– Слушаю, – нахмурилась девушка.
– Разреши мне сегодня посетить Храм тысячи богов, госпожа, – заговорила Ция, пряча глаза.
Сайо вскинула брови.
– Зачем?
– Я дала обет, моя госпожа, – стала торопливо объяснять служанка. – Если меня оставят в этом доме, я обязательно принесу жертву богине милосердия Голи и богу долголетия Кире. И еще я очень хочу помолиться за тебя и господ Айоро. Я очень прошу, отпусти меня, Сайо-ли.
Девушка задумалась. Господа уехали и вряд ли вернутся раньше завтрашнего утра. Дом и без того сверкает чистотой. А ей хватит одной Симары.
– Хорошо, – благосклонно кивнула Сайо. – Можешь идти.
Не слушая благодарностей, госпожа прошла в свою спальню и села перед зеркалом. Из стеклянной глубины на нее смотрели испуганные зеленые глаза.
– А кто тебя спросит? – грустно сказала она себе. – Мало ли что обещала Айоро.
Потом вздохнула и подумала: «Не такой уж он и старый. Всего тридцать лет. Гатомо гораздо старше. Зато буду жить во дворце».
Она вдруг представила на своем платье брошь с гербом Канаго, одним движением раскрыла веер и гордо взглянула на свое отражение.
– Придворная дама ее высочества, – с гордостью проговорила Сайо, задрав нос. – Звучит.
«Конечно, лучше уж быть хозяйкой Бакуфо-фами, – подумала девушка, отложив веер и показав отражению язык. – Вот только симпатичный Зосибо Бакуфо не собирается просить твоей руки. Может быть, он вообще о тебе позабыл».
В дверь тихо постучали, Сайо резко обернулась, прогоняя грустные мысли.
– Войди.
Поклонившись, в комнату вошла Симара.
– Пришел Тотига, просит выслушать.
Девушка вышла из комнаты. Стоявший у лестницы художник поклонился.
– Моя госпожа, у меня кончилась голубая краска. Необходимо срочно приобрести.
– Сколько надо? – деловито спросила госпожа.
– Одна серебряная монета, – развел руками Тотига.
Сайо покачала головой и пошла в кабинет, сделав знак слугам следовать за ней.
Достав из шкатулки монету, она протянула ее художнику. Тот замялся.
– Что еще? – резко спросила девушка.
– Разреши за краской послать Матая, госпожа, – попросил художник. – У меня очень много работы, иллюстрации надо закончить, а он еще хотел ниток прикупить и клея.
– Хорошо, – махнула рукой Сайо. – Вот еще десять «сов». Этого хватит?
– Хватит, моя госпожа, – поклонился Тотига.
– И скажи, путь долго не шатается! – прикрикнула на прощанье госпожа.
Александра, пыхтя, тащила грязную корзину с древесным углем. Сей пачкающийся продукт появился в усадьбе с наступлением осени. Служанки разносили бронзовые жаровни с тлеющими углями по комнатам господ. На взгляд Алекс, лучше бы им сложить нормальные печки, чем кутаться в одеяла да сидеть у жаровен. Как-то она спросила у Фусана:
